Чертополох и золотая пряжа. Алёна Ершова
силы. Странно, что они тебя саму на нитки не пустили. С нерадивыми хозяйками так обычно и случается.
Айлин поспешила к столу в надежде найти хоть что-нибудь, однако все, что можно было съесть, было съедено, все, что можно было выпить, – выпито. Тогда девушка выглянула в коридор, сняла у так и не проснувшихся стражников кожаные фляги и перелила их содержимое в кувшин. Положила в него вересковый мед, мяту, сушеный терн, разожгла камин да поставила поближе к огню. Набрала котелок воды, насыпала туда соли и повесила рядом. Гость все это время так и сидел у стены на невысоком стуле и, кажется, дремал.
– Лэрд, – едва слышно позвала Айлин, протягивая кубок с горячим пряным напитком, – вина нет, но я согрела эль с травами. Позвольте пока промыть и обработать ваши раны.
Мужчина молча взял питье. Не получив отказа, девушка села рядом, поставила на колени чашу с теплой водой и взяла руку гостя. Пальцы тут же обожгло мелкими порезами.
«Словно чертополох голыми руками полешь», – подумалось ей.
Несмотря на невидимые шипы, что кололи ей пальцы, она аккуратно промывала раны странного господина. Одна его кисть была тонкой, жилистой, с длинными крепкими пальцами и грубой кожей на ладони, вторая свисала уродливой плетью. Ее неровная кожа причудливыми сморщенными лоскутами укладывалась в рытвины и рубцы. Скрюченные, узловатые пальцы не двигались.
– Сейдкона… – вязкую тишину пронзил удивленный шепот незнакомца. Он поднес свою руку к темному провалу капюшона, рассматривая, как с запястья исчезает след от железных кандалов, а на пальцах появляются отростки ногтей. Потом он поднял голову и посмотрел на деву.
– А ты выросла, малышка Айлин, – его хриплый голос впервые прозвучал мягко.
Мельникова дочь вздрогнула, и глаза ее впились во тьму капюшона.
– Мы знакомы, лэрд?
– Пожалуй, да, – усмехнулся гость. – Я помню тебя маленькой девочкой, что горько плакала, уткнувшись розовым носом в мохнатого пса. Ты звала меня, и я приходил. Рассказывал тебе старые сказки под шелест прялки. Ты смешила меня своими детскими вопросами и ничего не боялась.
– Я и сейчас не боюсь, – едва слышно произнесла Айлин, а после дернулась: – Но как так, мой лэрд? Почему вы исчезли?.. Меня день ото дня убеждали, что все наши встречи – лишь пустая фантазия. Выдумка ребенка, рано потерявшего мать. С годами я даже начала сомневаться, приходили ли вы на самом деле. А после… после я и вовсе отреклась от тех воспоминаний. Закрыла их, словно прочитанную книгу. – Она подняла на него глаза, полные слез, но вновь не увидела ничего, кроме тьмы капюшона.
– Ты просто перестала звать меня, малышка Айлин, – мрачно усмехнулся гость, – я стал тебе не нужен.
– Неправда! – Айлин подскочила. Чаша с грохотом упала на пол, вода разлилась темной лужей.
– Ложь! Я звала! Кричала ночи напролет! Даже к озеру ходила, зная, что у вас под уздой келпи[12], надеясь, что его сородичи приведут меня к вам.
– Глупая! – Темный лэрд тоже поднялся со своего места и теперь