Ветка Вятка. Иван Бураков
мне дорога. Была она или нет, эта дряхлая старушка? Привиделось ли мне или сетчатка глаза на самом деле фиксировала то, что было изображено на холсте. Загадки так и останутся загадками. Больше я её не увижу. Нет-нет. А трасса летит дальше.
– Пропустил что ли, – растягивает папа слова, с недоумением вглядываясь в пятно неба над набегающим из-за лобового стекла лесом.
– Кого потерял? – мама интересуется с заднего сидения.
– Должна телевышка Фатьяновская уже появиться здесь где-то, – тыкает отец семейства в экран планшета, – а нет её.
– Не доехали может быть?
– Нет, по навигатору вот-вот поворот на Фатьяново будет.
– Это деревня такая? – вклиниваюсь я в разговор.
– Да.
– И прям в деревне телевышка стоит?
– Не прям в деревне, – возражает папа, – на краю.
Позже в журнале «Авангард» наткнулся я на очерк, в котором автор красочно рассказал о том, как Фатьяновскую вышку снесли за ненадобностью, а конструкции собрали и увезли на металлолом.
«Десятилетиями местная телевышка являлась главной приметой Мантурова и деревни Фатьяново, как, например, Останкинская телебашня в Москве или… Эйфелева башня в Париже. Когда нужно было уточнить местоположение чего-либо, так часто и говорили: «У Фатьяновской вышки», «За Фатьяновской вышкой». Казалось, что она непоколебима – как признак цивилизации. Но всё когда-нибудь кончается, пришли новые технологии… Раздался громкий хлопок, фатьяновцы, услышав его, наверное, ахнули, кто-то, может, не поверил в случившееся. Мгновение… и панорама Фатьянова изменилась навсегда. Телевышка, много лет стоявшая не только как памятник, связанный с советским периодом, но и как одно из самых высоких сооружений в наших краях, рухнула. Сейчас от неё не осталось и следа».
Раньше телевышка сообщала о скором прибытии в Мантурово, теперь же это делает планшет.
Трасса летит. Летит трасса Р-243.
15. Древо
Пока мелькают перед глазами щиты, с нанесёнными на них красной краской надписями Р-243, выполненные друг к другу как под копирку, напоминающие старую игру «Ралли» с «Game Boy», там точно такие же, до боли одинаковые, по краям цифровой трассы стояли; пока шуршат заглушаемые ворчанием мотора шины об полотно асфальта, возьмём в руки полюбившуюся с детства книгу Петра Павловича Ершова «Конёк-Горбунок» и начнём читать, прилежно водя пальчиком по строчкам:
«За горами, за лесами,/ За широкими морями,/ Не на небе – на земле/ Жил старик в одном селе./ У старинушки три сына:/ Старший умный был детина,/ Средний сын и так и сяк,/ Младший вовсе был дурак».
В нашей истории три сына фигурировали, пока четвёртый не родился. Да… там ещё и дочь была – Тамара. Совсем всё мимо повествования старинного выходит. Будем же считать “Конька-Горбунька” лирическим вступлением к очередной главе приключений.
Бураков Артём Александрович – мой троюродный брат.