Знак четырех. Тайна отца Брауна (сборник). Артур Конан Дойл
поспорить, что никто из них в эту минуту не занят более странным делом, чем мы с вами. Какими ничтожными кажемся мы с нашими жалкими амбициями и желаниями по сравнению с силами, управляющими мирозданием! Вы закончили Жана-Поля?
– Почти. Я снова взялся за него после Карлейля.
– Это все равно, что, идя вдоль ручья, дойти до озера, из которого он вытекает. Жан-Поль как-то очень тонко и глубоко заметил, что истинное величие человека заключается в понимании собственной ничтожности. Это подразумевает, что умение сравнивать и оценивать само по себе является доказательством внутреннего благородства. Рихтер дает богатую пищу для размышлений. Вы пистолет с собой не взяли?
– У меня трость.
– Что-нибудь в этом роде нам может понадобиться, когда мы доберемся до их логова. Джонатана я оставлю вам, но если его сообщник будет шалить, придется его пристрелить. – Говоря это, Холмс достал из кармана револьвер, зарядил в него два патрона и сунул обратно в правый карман пиджака.
К тому времени Тоби уже вывел нас в пригородные районы. Какое-то время мы бежали по шоссе, ведущем в Лондон, вдоль выстроившихся рядами вилл, но теперь снова оказались в черте города. Рабочие и докеры были уже на ногах, неряшливого вида женщины раскрывали ставни и подметали ступеньки у входа. В расположенных на углах улиц пабах уже начался трудовой день, оттуда то и дело выходили сурового вида мужчины, вытирая рукавами бороды после утреннего возлияния. Бродячие собаки потягивались и провожали нас удивленными взглядами, но наш несравненный Тоби не смотрел по сторонам. Он продолжал бежать, уткнувшись носом в землю, время от времени нетерпеливым тявканьем давая понять, что запах становится сильнее.
Мы пересекли районы Стрэтем, Брикстон, Камберуэлл и теперь, окольными путями пройдя на восток от Кеннингтонского стадиона, оказались на Кеннингтон-лейн. Люди, которых мы преследовали, шли довольно странным зигзагообразным маршрутом, очевидно, специально, чтобы запутать следы. Они никогда не выходили на широкую улицу, если параллельно с ней шла боковая. В начале Кеннингтон-лейн преступники свернули налево, пройдя через Бонд-стрит и Майлс-стрит. Там, где последняя выходит на Найтс-плейс, Тоби неожиданно остановился и стал топтаться на месте, задрав одно ухо и опустив второе, выражая крайнюю степень собачьей нерешительности. Потом принялся бегать кругами, время от времени стыдливо поглядывая на нас, словно ища сочувствия.
– Что это с собакой? – нахмурился Холмс. – Они не могли сесть в кеб или улететь отсюда на воздушном шаре.
– Может быть, они на какое-то время здесь останавливались? – предположил я.
– О, слава Богу, он опять взял след! – с облегчением воскликнул мой друг.
И действительно, в очередной раз обнюхав все вокруг, пес вдруг бросился вперед, причем с такой скоростью, какой до сих пор еще не развивал. Похоже, запах теперь чувствовался намного сильнее, потому что Тоби даже не опускал нос к земле. Он изо всех сил мчался вперед, чуть ли не вырывая