Имя приказано забыть. Сергей Самаров
время работал вместе с Алексеем Ереминым. И якобы Еремин пользовался его доверием, но в то же время собирал информацию, с которой тот работал. «Я не могу утверждать на сто процентов, но я почти уверен, что он – шпион», – сказал 38-летний компьютерный эксперт по поводу своего бывшего коллеги Еремина.
По имеющимся данным, федеральные агенты изъяли у бывшего сослуживца Еремина домашний компьютер. В то же время никаких арестов пока не произведено и публично в шпионаже никто не обвинен.
Полковник, прочитал, газетную страничку, положил ее на стол и вопросительно посмотрел на генерала. Но тот сам ждал вопросов.
– Судя по бумаге, газета довольно старая, – сделал вывод Доусон.
– Да, это информация двухтысячного года.
– Значит, уже после девяносто девятого.
– Ты имеешь в виду Сербию?
– Да, тот сбитый «Стелс».[9] Его же сбили российской ракетой?
– Русской, а не российской. Еще советской. Старенькой. И локаторы были старенькие. Но дата публикации не может считаться показателем.
– Почему?
– Потому что Еремин работал в лаборатории раньше, и раньше имел доступ к документам компании. Но дело даже не в Еремине. Проверка показала, что он не был шпионом. Более того, думается, версия о том, что Еремин – русский шпион, была подсунута нам из Москвы.
– С какой целью?
– Талантливый математик… Покинул свою страну… Надо же ему за это устроить какие-то неприятности в Америке. Вот и устроили в надежде, что вернется… Методы, как ты знаешь, старые, и мы сами подобными никогда не брезгуем. Об интеллектуальной собственности государства нам с тобой, Майкл, следует заботиться не в последнюю очередь.
Доусон не обратил внимания на сентенцию.
– Он вернулся?
– Даже не интересовался вопросами возвращения. ФБР убедилось в его непричастности к российским спецслужбам, и этого достаточно. Но вот теперь всплывают интересные данные, которые напрямую относятся к твоему новому заданию…
Генерал сменил тон на более жесткий, хотя еще и не приказной, но полковник сел в кресле прямее.
– Сейчас в ФБР, после нашего сообщения, анализируют ситуацию. Жду от них подробного доклада…
– Какого «нашего сообщения», сэр?
– Сообщения, что в России создали некую модель «Стелс»… По чертежам, разумеется, похищенным у нас, в компании «Локхид Мартин». Кем-то, но, очевидно, не подозреваемым Алексеем Ереминым. Значит, там был кто-то другой, кого русские прикрывали, ставя Еремина под подозрение. Думаю, этот человек, по нынешним ценам, заработал не один десяток миллионов, имея под рукой необходимую кому-то информацию. То есть мы даже знаем, кому необходимую…
– Значит, скоро следует ждать появления российского «Стелс»?
– Нет, не стоит… У них собственный проект, за которым мы охотимся, и ты тоже будешь охотиться. И еще один, гораздо более перспективный. За которым мы, в свою очередь, опять охотимся. Может быть, и еще что-то есть…
– Тогда
В 1999 году в небе над Белградом югославской ПВО, которой командовал полковник Дани Золтан, российским комплексом ПВО С-125 был сбит считающийся неуязвимым самолет-невидимка «Стелс». Этот факт вызвал шок у американских военных специалистов, и уйму обсуждений в конгрессе о целесообразности строительства такого военно-воздушного флота – ведь стоимость одного самолета-невидимки была около двух миллиардов долларов. В настоящее время отставной полковник Дани Золтан широко делится опытом, подсказывая журналистам и специалистам, как лучше бороться с подобными самолетами. Появлялись сообщения, что он проводил специальный курс лекций в частях иранских ПВО.