Здесь пионы не цветут. Снежана Ястребчикова

      Всадник, видно впервые столкнулся с таким отношением к себе и нахальной дерзостью к императору, из-за чего вот-вот он был готов обнажить свой меч.

      – Не пререкайся с всадниками короля. Моя чаша терпения на исходе. -

      – Моя чаша уже переполнена! – Эмма резко развернулась одновременно делая шаг вперед, её голос стал более низкий, из правого глаза полилась алая струя крови. Сам глаз начал багроветь, меняя ясный синий, на разъяренный цвет империи. Перед всадником стояла не учтивая девушка, перед ним был разъяренный вон не желающий подчиняться ничьим мольбам о прощении. Нагнетая обстановку, вторя Эмме начали поблескивать молнии и она продолжила:

      – Я приказываю, проявить должное уважение к старосте и убраться отсюда. -

      Тут всадника будто подменили, он молча опустился на колени, поднял свиток, аккуратно передал в руки старосты и медленно начал отходить к своей лошади, параллельно отчеканив:

      – Прощу прощения за дерзость. -

      И, сев на коня, уехал. Его глаза были пусты, конь напуган. Черный вестник погнал коня, словно ураган и скрылся за проселочной дорогой в лесу. Постепенно буря стихла, а с ней и Эмма. Это состояние было нетипичным для неё, ей заметно поплохело. Девушка попыталась удержаться на ногах, но в глазах предательски темнело, а кровавая струя усиливала свой поток. Дедушка поспешил к Эмме, бабушка вот-вот успела подхватить внучку, чтобы та не ударилась головой, нежно взяла за щеку, пытаясь убрать остатки крови с лица большим пальцем.

      – Родная, Эми, что болит? Дорогой, она меня не слышит. – беспокойство над женой старосты брало вверх, она беспомощно оглядывалась по сторонам и пыталась понять что произошло. В глазах женщины стояли слезы, она пыталась разбудить внучку за плечо, параллельно поднимая её, чтобы старосте, было удобнее взять Эмму на руки. Староста деревни, взяв внучку, быстрым шагом направился к их дому и через плечо проговорил: