Текел. Дэвид Зурабович Лазба
занял самый последний ряд и развалился на стуле, как можно удобнее. Людей было много, но все они с моего факультета и это заставило меня относиться к ним более настороженно. «Где-то здесь обитают мои будущие друзья или подруги, – думал я, – а, может, я буду одиночкой?».
Лекция была вводной и до жути скучной, как и предполагал. Я старался слушать, вникать, даже для приличия сделал пару бесполезных заметок в телефоне. Но все это время было ощущение, что меня кто-то пожирает взглядом. Я оторвался от преподавателя и начал поиски. Но поймать с поличным того, кто за тобой следит не так уж и легко. Этот импульс шел с правой стороны, поэтому я начал пристально смотреть именно в ту сторону. И через несколько секунд на меня посмотрела одна девушка с русыми, прямыми волосами. Когда наши взгляды встретились, она резко опустила глаза и повернулась. Девушка была хороша, причем, на редкость хороша. Я навскидку сделал прогноз, что, скорее всего, она творческая, утонченная личность с глубоким, интересным внутренним миром. И я, по-видимому, ей понравился. Теперь моя уверенность в том, что на протяжении всей лекции именно она стреляла в меня глазами, была на сто процентов подтверждена. Но зачем она мне сейчас? Меня часто называли в школе гадом и бесчувственной тварью, но спутаться с такой девчонкой, когда в Германии меня дожидалась Софья – было бы высшей степенью подлости. Поэтому я в мгновение ока откинул все похотливые мысли и сосредоточился на сухой, но полезной лекции.
И на протяжении всех четырех пар эта девушка смотрела на меня. Неплохо, но мне это не нужно. Я верный, как ротвейлер.
Я приехал домой в четыре часа. Мамы дома не было, только отец. Он пришел в коридор, пока я стягивал обувь.
– Ты посмотрел машину? – Спрашиваю.
– Да, но ничего не понятно. Я тронулся, а ее затрясло, как не пойми что.
– Я даже тронуться не мог.
– В сервис нужно вести.
– Это не я.
– Что?
– Не я, – говорю, – сломал ее.
– Ну, понятное дело.
Я зашел в темную безмолвную комнату. Жалюзи опущены, кровать разобрана, подушка валяется на полу, одеяло там же, на компьютерном столе бардак: банановые шкурки, грязные чашки, бумажки, шкурки от семечек, рядом, на кресле – целая гора рубашек, а с ручки свисает одинокий черный носок. Я сгреб всю одежду с кресла на кровать, затем стянул рубашку, брюки и кинул их туда же. Надел халат, сел и включил компьютер. Ноги зудели, виски трещали. Я откинул голову назад и попытался расслабиться.
Эта гнусная рутина засасывала меня, как жирный пацан свой молочный коктейль. Медленно, жадно, садистки, с наслаждением. Не успел я выпрыгнуть из одной помойки, под названием «школа», как чебурахнулся в другую, под названием «университет». Вот так всю жизнь и живем: скачем из одной клоаки в другую. Но меня больше интересовало то, почему они все там так лыбились? Почему все были так довольны и энергичны? Почему я один, единственный, как старый пердун? Почему я уже устал от учебы? Почему мне ничего