Границы памяти. Серия «Границы». Ян Кириллов
пойти побухать. Ну, или дома посмотреть кабельное. И все они чего-то ждут. Без пяти шесть. Это как раз то время, когда начинается долгое томительное ожидание конца рабочего дня. Когда любой звонок от клиента-мудака способен вывести из себя, взорвать мозг подобно бомбе с часовым механизмом. Время замедляется, минутная и секундная стрелки еле-еле ползут. Ровно пять минут до свободы. О, да! Предвкушение, вот в чём секрет. Иногда оно слаще, чем само событие, которого ждёшь».
На обратной стороне визитки было написано от руки: «При входе коснись ручки первой двери».
«Видимо, какой-то условный знак для своих», – нашёл объяснение Фред и всю дорогу думал, как бы не забыть. По иронии, как раз об этом он едва не забыл, войдя в наружную дверь. Обернувшись, он всё же коснулся ручки и повертел головой в поисках камер, правда, не обнаружил ни одной.
Далее нужно было спуститься по лестнице и повернуть направо, туда, откуда слышалась музыка. Оказавшись в уютном светлом помещении, среди опрятных и красивых людей, Фред, в грязной чёрной толстовке, потёртых джинсах и с банкой пива в руке, на миг ощутил себя гадким утёнком. Однако, уже через секунду, он расслабился и решил: «Не нравлюсь? Ваши проблемы».
Со сцены разливалась и таяла между ушей восхитительная музыка – причудливое сочетание арфы и саксофона. Людей в клубе почти не осталось, а те, что ещё сидели за столиками, собирались уходить. За арфой, была Рита.
«Богиня», – подумал он, глядя на девушку в искрящемся платье, на сей раз, красном.
Фред занял место в углу, заказал орешков – на большее мелочи не хватило – и принялся наблюдать.
Яркий гранатовый цвет будто ворвался в унылое болото приглушённых красок, разгоняя их как тучи по весне. Он ненадолго закрыл глаза, чтобы позволить музыке владеть собой, и тут сладостные звуки прекратились.
– Эй! А музыки больше не будет?
Никто не ответил. Зал потихоньку пустел. Музыканты уже собирали инструменты, официанты протирали столы. Фред понял, что настало его время, громко свистнул и похлопал в ладоши.
– Приходи завтра, приятель, – ответил саксофонист-афроамериканец.
– Жаль, – допив остатки пива, которое давно уже выдохлось, он доковылял до сцены. – Привет! Ты круто играла. Мы не знакомы? Видел тебя на улице.
– Серьёзно? – Рита сделала вид, что не узнала Фреда Берроу. Чтобы скрыть волнение, она обратилась к афроамериканцу. – Стив, не поможешь донести арфу?
– Я помогу! – вызывался Фред. – Серьёзно. То, как ты посмотрела на меня там, на Янг-стрит… Я чуть не сдох там, на дороге! Ты спасла меня. Да-да, именно ты! Парень, без обид. Если она твоя, только скажи, я…
– Слышь, приятель, – начал уже злиться Стив.
– Мальчики, спокойно. Я с ним поговорю, – полушёпотом ответила она музыканту и спустилась со сцены. Отойдя к барной стойке, Рита протянула руку и представилась.
– Фред. Можно Фредди. А нет, лучше Фред, а то… ну, знаешь,