Раб. Андрей Хорошавин
Кожа под ними иссечена до кости и покрыта корками засохшей крови. Руки стянуты за спиной куском проволоки. Кисти посинели. На теле нет одежды. Из окровавленной дыры, образовавшейся между остатками носа и подбородком, доносится хриплое дыхание. Песок вокруг промок от воды. Рядом пустое ведро. Поодаль стоит автомобиль с раскрытым багажником. Белая Тойота Марк-2. К бамперу привязана большая чёрная овчарка. Она разрывается от лая, пытаясь дотянуться жёлтыми клыками, до ног лежащего мужчины. – Ты на хера его так уделал? А если не довезём? – Тот, который говорил, был высокого роста, худой, одет в закамуфлированные брюки и футболку. На голове зелёная бейсболка. На ногах поношенные кроссовки. Скуластое с острым небритым подбородком лицо. На орлином носу – тёмные очки. Кожа на лице почти чёрная – то ли от загара, толи это её природный цвет. – А если он сдохнет по дороге. – Он курил, и сбрасывал пепел на ноги лежащего, вскидывая вверх после каждой фразы, узловатые, увитые толстыми жгутами мышц руки. – Портной ни копейки не заплатит – раз, и куда потом труп девать – два. Ты точно охуел, Китаец. Мамой клянусь. – Пристукнув по сигарете корявым, как ветка пальцем с наколотым на нём перстнем, он секунду наблюдал, как оторвавшийся комочек пепла медленно летит вниз, а за тем снова глубоко затягивался, качал головой и выпускал облако серого дыма.
Рядом стоял тот, кого называли Китайцем.
Ниже на две головы, в ширину, он раза в два с половиной превосходил говорившего. Голова обрита наголо – лысый квадратный человек. На бледном плоском лице выделялись только глаза. Большие и раскосые, с длинными белыми ресницами, они занимали половину лица. Зрачки не имели цвета и почти сливались с белками – как две бледно-зелёно-жёлтые и мутно-прозрачные виноградины. Лицо расходилось широкими скулами. Маленькие ушки влипли по бокам черепа. Узкий лоб надвинут на глаза. Начисто выбритая нижняя челюсть выдавалась вперёд, и оканчивалась трогательно-нежным женским подбородком. Сплюснутый широкий нос. Тонкие бледные, почти белые губы сжаты и выгнуты уголками вниз.
У него крепко сбитая атлетическая фигура с короткими массивными руками, которые оканчивались маленькими, перепачканными кровью пухлыми кулачками. Одет он, как и первый в камуфлированные брюки, только футболка была чёрного цвета да вместо кроссовок, на ногах чёрные пехотные ботики с высоким берцем. Толстые ноги широко расставлены.
– Довезём. – Китаец оскалился половиной рта. – Щас подышит, и дальше поедем.
– Если сдохнет – я не при чём. – Высокий говорил медленно, будто лил густой мёд. – Отвечать перед Портным сам будешь.
– Не ссы, Гнутый. – Он толкнул ботинком начинающего шевелиться мужчину. – О, видал. Оживает.
– Надо ему руки развязать. Совсем посинели.
Китаец легко и привычно, как мясник свиную тушу, перевернул лежащего на живот и раскрутил проволоку, освободив запястья. Руки, будто отдельно от тела, тяжело развалились по бокам