Город, который мы вспомним. Катерина Баклушина
в книгохранилище, я сразу отправилась в зал новых книг. Там мы хранили все то, что удалось перепечатать из найденного, в том числе, и мою малышку. Нет ничего прекраснее, чем брать в руки нечто созданное тобой, пусть и не совсем оригинальное в какой-то степени. Инстинктивно приложила книгу к носу, и сама не поняла зачем. Страницы были яркими, белоснежными, а пластик приятно хрустел под пальцами. Ее читали всего один раз – на собрании в университете. Жаль, но к нам мало кто заходит.
В типографии было жарко, Тана активно печатала книги, станок пыхтел, плавя пластик и воздух вокруг. Она выглядела очень сосредоточенной, но быстро отвлеклась, заметив меня:
– Решила поработать? Что за книга у тебя в руках? – полюбопытствовала она.
– О, мне удалось заключить выгодный контракт! Обещала перепечатать Шашуну экземпляр своей книги, а он в ответ согласился на мою пользу помочь нам тут с дроидами.
– Нам нужна помощь? – удивилась Тана, – и кто это? Я совсем его не знаю. Какой-то наладчик?
– Бери выше, этот человек руководит всем дроидами в городе, знает, как ими управлять и даже разрабатывает новые. Если честно, я бы хотела попросить его посмотреть твой глаз. Специалист по протезам так и не смог ничего придумать, а Шашун он такой мозговитый и активный, прямо очень интересующийся, думаю, а вдруг придумает. Это же почти дроид, верно?
– Все мы уже почти дроиды, в какой-то степени, – отозвалась Тана, – некоторые наполовину состоят из деталей, а масло для смазывания требуется почти так же часто, как суп. Ну, пусть попробует, мне уже самой интересно, может ли что-то помочь.
– Я видела, как тебя задели те слова Мурза. Он сегодня снова выделывался на площади, теперь требует внимания и славы за то, что поддержал мою идею.
С этими словами я разложила пластиковые листы в нужном порядке, чтобы перейти к механическому набору текста. Конечно, можно было сканировать их, но тогда теряло качество, а мне хотелось предоставить все в лучшем виде. Тана вздохнула:
– Он всегда такой. Но, знаешь, в этом есть свое очарование. Он как уличный мальчишка, всегда дурашливый и разбитной, одновременно нигде и повсюду. Обычно, я стараюсь не слушать его разговоры, но тут и правда стало не приятно, хотела закатить глаза, как обычно, и, как назло, протез застрял, представляешь! Убежала чинить и провозилась долго. А что, выглядело, как будто я обиделась? Или даже развела нюни?
– Выглядело, как будто ты ушла после его слов и больше не появлялась. А уж что у него в голове, какая интерпретация – мне не известно. И, если честно, лезть туда совсем не хочу.
– Ты как будто сердишься на него? Ты чего, на Мурза нельзя сердиться – он же как колокольчик на двери, зачем замечать?
– Ты права. Я раньше так же относилась, но тут он меня прямо из себя вывел. Не заметно, конечно, но внутри я прямо закипела.
– Ужас,