Искупая добро. Алексей Казаков
неизвестно откуда ввалившегося в оконный проем солдата.
– Мы здесь пытаемся решить кое-какие вопросы – неуверенно и, пятясь назад, произнес толстяк, оправдываясь за все происходящее, при этом его голос как-то внезапно стал дрожащим и неуверенным.
– Ну, таким способом, какой используешь ты, вряд ли можно что-то решить, а вот потешить свое самолюбие ты, наверное, любишь. Поэтому придется приземлить тебя с небес на землю – c окончанием последней фразы Павел стал потирать руки, показывая свою решимость в выполнении предстоящей задачи, а в голову ему пришла забавная мысль о том, что последняя фраза как-то уж совсем сильно расходиться с реальностью, потому как он никак не мог представить себе возможные героические заслуги, за которые небо хоть чуть-чуть бы приподняло толстяка к себе, если только последний не является воздушным шаром. Толстяк же в это время прокручивал в голове всевозможные варианты событий и видимо мгновенно прокрутив их, понял, что ни один из них его не устраивает. А когда пришло осознание этого, все анализаторы и внутренний голос организма вторили ему лишь об одном – необходимо бежать!
Его лицо одело, маску страха, которую уже невозможно было скрыть, а тело инстинктивно началось медленно двигаться по коридору в направлении противоположной вероятной угрозы, уже теперь предательски отказывая в точных и уверенных движениях, которые наблюдались еще минуту назад. Через несколько шагов у толстяка хватило ума резко развернуться, так как угроза наступала на него стой же скоростью и вот в одно мгновение толстяк уже улепетывал вдоль коридора как-то по смешному и нелепо словно тюлень, перемещая своё грузное тело. Павел двигался за ним следом, уже с улыбкой на лице, а еще недавно режущее чувство несправедливости, бурно клокочущее по всему телу теперь медленно, но уверенно превращалось в удовлетворение. Коридор старого дома был длинный и поэтому толстяк успел довольно сильно разогнаться. Он пулей устремился вниз по лестнице, даже не думая цепляться за поручни и исчез в глубине пролета. Павел услышал необычно громкие звуки убегающих шагов по лестнице характерные только для старых деревянных домов, гулким эхом отзывающихся по всему дому, за ними послышался еще более гулкий одиночный стук чего-то массивного, после которого сразу же что-то приглушенно прокряхтело и рухнуло подобно тому, как падает тело при проведении в спаринге борцовского приема. Какой-то еле ощущаемый неприятный холодок пробежал по телу Павла. С той стороны, где скрылся толстяк из виду почти сразу стал доноситься звук подобно тем, которые устанавливаются в будильниках-зуммерах на дешевых телефонах. Только теперь он вызывал не раздражение как обычно это бывает, а чувство надвигающейся беды, звуча в образовавшейся тишине на удивление громко. Павел автоматически продолжал двигаться к краю коридора, где начинались ступени, ведущие вниз, пытаясь рассмотреть то место, откуда еще недавно