Записочки и их друзья. Вячеслав Лентяев
у людей. Тут я вспоминаю, что все те дамы, в которых я был влюблен, в том числе безответно, в массе своей скучные до ужаса женщины. Уж крайне я был в них неразборчив до определённого момента, чего ж поделать.
Меня как молнией пробило – а ты представь, Слава, что было бы, если бы у тебя с кем-то из них всё было нормально? Вот с этой ты бы не зря погулял, эту бы не зря в кафе сводил, а ту не зря бы водил в парк. А там и никому ненужная свадьба, и вечные "а почему ты это делаешь, а это не делаешь", "а давай кредит возьмём", "а давай, чтобы нам соседи обзавидовались машину купим", "а ты почему мне цветы не даришь каждый день?", "тебе что, мои фотографии не нравятся?", "Слав, я же жирная!" и остальной вынос мозга двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, четыре недели в месяц и двенадцать месяцев в году. Это сейчас у меня самая лучшая на свете жена, с которой живу пятый год счастливой семейной жизни и горя не знаю, с которой даже о бытовуху наш корабль любви не разбился и только как атомный ледокол всю гадость по пути разбивает. А тогда-то мне было двадцать и я никак понять не мог, как мне жить-то и зачем, а уж тем более зачем мне всё это с нелюбимой женщиной…
От осознания всего экзистенциального ужаса несостоявшихся, слава Богу, отношений, я неожиданно встал со скамейки, осенил себя крестным знамением, поклонился церкви неподалёку и говорю:
– Спасибо, Господи, что меня там нет!
***
Если вы пишете, рисуете, сочиняете музыку, снимаете короткометражки, но не готовы прожить всю жизнь в безвестности, а только грезите о Нобелевке по литературе и Оскаре, сидя в своем особняке – творчеством можете не заниматься. Значит, не шибко и хочется.
***
Память на лица у меня отменная – никого не запоминаю с первого раза. С именами ещё лучше – вообще никого не помню. Ну а уж если надо запомнить лицо и имя, то тут вообще красота – даже приблизительно не запоминаю, кто есть кто.
***
Отчаиваться всегда страшно. Скажу так – для человеческой натуры это вполне естественно. Это не хорошо, но не бойтесь, если вдруг вы почувствовали какое-то невыразимое отчаяние. Главное – пережить этот момент, когда кажется, что тучи чернее быть не могут. Я сам смотрел на такие тучи, видел, как другие смотрят на затянутое чернотой небо, где не было никакой надежды на появление солнечных лучей.
Но в итоге появлялась радуга.
***
Для собственного удобства крутых людей я разделяю на три категории – смиренные, волшебники и святые.
Смиренные – это те, кто умеет радоваться, находясь даже в полной заднице. Они не унывают, крепко стоят на ногах, пока на них дует холодный и сильный ветер, спокойно попивая чай, глядя ветру в лицо. С такими очень здорово просто поговорить, благо делается это с ними всегда легко и приятно.
Вторая категория – это волшебники. По большей части, это те же самые смиренные, но главное отличие их в том, что их деятельность заставляет ломаться окружающую действительность. До конца законы физики они не уничтожают, но эти самые законы подглядывают на них и думают – не пора бы нам немного отойти на второй план? Может, мы не будем