Колхоз. Назад в СССР. Книга 4. Павел Барчук
от громкого окрика участкового, раздавшегося совсем рядом.
– Да нет. Задумался немного о Вашем рассказе. Трогательно очень… Волнительно. Представил все, как на яву.
Походу, выпал из реальности, пока размышлял о доставшейся мне в новой жизни семейке. Ефим Петрович посмотрел в мою сторону с сомнением. Не верилось ему в тонкую душевную организацию Жорика Милославского.
– Ты давай, мыслитель, бери своего одноногого и шуруйте к погосту, пока не стемнело. Я тебе ещё вчера об этом говорил, а ты мои слова проигнорировал. – Приказал Ефим Петрович. Тон у него был такой, сразу отметались любые попытки сопротивления или бунта.
– А куда я то пошурую? – Андрюха взял костыль, лежавший рядом и поднял его, демонстрируя участковому. Видимо, на всякий случай, если тот не понял назначение гипса и смысл слова "перелом".
– Слушай, я вижу хорошо. Ещё лучше слышу. А соображаю вообще на пять с плюсом. Что ты мне тычешь свои ходунки? Я тебе разве сказал, гопака танцевать? Идите и составьте план работ. Мне завтра утром надо его в Воробьевку передать. Вообще не своим делом занимаюсь, так-то. Двух часов вам за глаза. Потом уже прикинем, как всю работу организовать.
– Одноногий… И Вы туда же… – Андрюха, насупившись, упёрся костылем в землю и осторожно принял вертикальное положение. – Ладно Матвей Егорыч дразнит, но Вам должно быть стыдно. Между прочим, серьезная власть…
– Я вот тебе сейчас от лица серьезной власти так выпишу, что все переломы сразу заживут. И прошлые, и нынешние, и даже будущие. Разнылся. Сами эту бучу подняли. Ясно? Никого не заставлял. Спасибо Георгию Аристарховичу скажи. Дюже ему не терпелось со старой церковью возиться. Все. Давайте. Жду отчёт.
Участковый развернулся, а затем двинулся по тропинке вверх.
– И что? – Братец посмотрел на меня, всем своим видом демонстрируя страдание.
Ему точно не хотелось пилить сейчас на другой конец села и бродить среди могил. Ясный перец, он двумя ногами это делает через одно место, а если на костылях, так вообще убьется, на хрен.
– И ничего. Потопали на погост. Сейчас быстро накидаем план работ. Иначе не отстанет, сам ведь понимаешь. Как раз, на обратной дороге можно к Наташке зайти. Ты прав. Нам рассчитывать больше не на кого. Попробую поговорить с девчонкой. Выхода другого все равно не вижу.
Мы с братцем направились следом за участковым. Андрюха что-то бормотал себе под нос. Наверное, возмущался несправедливостью этой жизни. Но потом Переросток внезапно вспомнил, в сторожке осталась заначка Матвея Егорыча в виде бутыли самогона. Эта мысль значительно изменила его настрой. Теперь уже подгонял он меня.
– Слушай, мы не бухать идём. – Предупредил я братца. Хотя, положа руку на сердце, намандился бы с огромным желанием. Устал что-то ото всего.
– Да кто против? Просто я, между прочим, пережил стресс. Мне, между прочим, полезно провести тихий вечер в кругу друзей.
– Андрюх…Очень надеюсь, ты сейчас меня и Матвея Егорыча имел в виду…Мы,