Секс дыбом. Владислав Картавцев
как и котом, и не устыдился своих мыслей!
Интересно, что сказал бы по этому поводу старина Фрейд – хотя я лично с ним незнаком. Уж, наверное, представил бы на всеобщее обозрение одну из своих теорий: «Смотрите, птицы-звери, вот что бывает!»
«Возьмем кота и внушим ему, что он – кошка. Заставим поверить, что он кошка – покажем ему научно-познавательные фильмы о том, что он кошка, прочитаем ему лекции о том, что он кошка, а затем – повяжем на него розовый бантик, наденем на него гульфик и юбочку – и так отпустим пастись на просторе. И проследим, какие трансформации в его психике произойдут».
Вот будет потеха! Невероятный простор для анализа – масса экспериментальных данных, целые поля для исследований – и даже можно защитить несколько докторских диссертаций на тему: «Как из кота сделать кошку – и наоборот».
Фрейд был силен – ничего не скажешь! Жаль только, что прожил мало и не смог разобраться в половых фантазиях котов. А то бы, я уверен, четко и конкретно объяснил мне, что же со мной произошло рядом с Марианной, как это воспринимать, и как ко всему этому относиться. Поскольку если не объяснить, то становится жутко – а вдруг тяга превратиться в кошечку – это навсегда?
Но чур! Гнать подальше такие мысли – гнать, ощериться, отказаться! Всему миру заявить, что я – кот, и останусь им навечно.
Уф! Кажется, отпустило! Страх превратиться в создание противоположного пола вышел из меня толчками – я несколько раз дернулся, стиснув зубы – Марианна вопросительно посмотрела на меня своими прекрасными зелеными глазами – и я через силу улыбнулся. Марианне совсем ни к чему знать о борьбе, что развернулась у меня внутри – приватное и только моё!
В Норе было тихо и очень по-домашнему. Спокойствие и одновременно защищенность брусовыми стенами – что еще нужно для создания доверительной обстановки?
Толстое одеяло (недавно заботливо постиранное очередной гостьей хозяина) пахло альпийской свежестью и ароматами горных трав. И самое приятное – концентрированный химический запах порошка уже выветрился – на одеяле можно было не только спать самому, но и пригласить кошечку разделить ложе.
Дважды упрашивать Марианну не пришлось – она легла и лизнула шерстку на моем животе. Я тихо икнул, потом вздрогнул, а потом у меня подкосились лапы, и я завалился на бок – подставляясь так, чтобы ей было удобнее.
Если бы я был вепрь или волк, я бы завыл от страсти! Или, оставаясь самим собой, мяукнул бы так громко, что крыша Норы обрушилась бы на нас двоих и погребла обоих под руинами вечной любви. Но нет! Несмотря на крупную дрожь желания, охватившего меня, я помнил, что ответственность за наши судьбы лежит на мне, поэтому – никаких резких движений, никаких сорванных крыш и никаких развалин, больно бьющих по голове.
А Марианна улыбалась – я видел это в темноте. Она, конечно, понимала, какие муки я испытываю – ведь оказаться в объятиях такой красавицы мечтает любой кот (но только не любому дано)! Она мягко успокаивала меня лапкой,