Весна братьев Медичи. Ева Арк
ему больше Гульельмо Пацци. Муж Наннины принимал активное участие в заседаниях Платоновской Академии и обожал античные древности. Впрочем, против своих обоих зятьёв Лоренцо ничего не имел, хотя ему и было жаль сестёр. Особенно Наннину.
Вскоре после свадьбы сестры Лоренцо пригласили в покои отца. Кроме Пьеро, лежавшего в постели, там присутствовала его жена, а также мать и вдова брата, Джиневра дельи Алессандри, которые жили в палаццо Медичи.
– Сын мой, – торжественно начал Пьеро, – Твои сёстры уже замужем и теперь пришло время и тебе обзавестись семьёй.
– Но мне нет ещё и восемнадцати, отец.
– Главное – это найти тебе добрую, верную и красивую жену, Лоренцо, – вмешалась Лукреция. – А свадьбу можно будет сыграть и позже.
– Прежде всего, здоровую, ради продолжения рода, или, лучше сказать, ради будущего нашей семьи, – заметила её свекровь.
В ответ мать Лоренцо, которая чувствовала свою вину за то, что не улучшила породу Медичи, опустила глаза. А Джиневра, чей единственный сын Козимино умер в младенчестве, вздохнула.
Тем временем Пьеро продолжил:
– Томмазо Содерини давно предлагал мне упрочить союз между нашими семьями путём твоего брака, Лоренцо, с его племянницей Нанной…
Лоренцо невольно вздрогнул: только не Нанна! Её имя постоянно будет напоминать ему о сестре. Однако отцу в этом не признаешься. Среди самых именитых граждан Флоренции Томмазо Содерини, женатый на Диноре Торнабуони, родной сестре Лукреции, намного превосходил всех прочих рассудительностью и влиянием, далеко распространившимся за пределы родного города. Из-за чего многие прочили его в преемники Пьеро. Но если Томмазо дружил со своим свояком, то его брат Никколо не упускал случая покритиковать Медичи и мечтал о возвращении старых республиканских порядков. Так, в сентябре прошлого года он добился, чтобы на государственные должности флорентийцы назначались только по жребию, из-за чего Медичи теперь не могли проводить своих людей в Синьорию. В результате последней жеребьёвки в декабре 1465 года большинство голосов получили республиканцы, а в начале 1466 года Никколо Содерини был избран гонфалоньером справедливости. Его с триумфом отнесли в палаццо Синьории, а флорентийские дамы наградили Никколо оливковой ветвью.
Напомнив отцу об этих событиях, Лоренцо добавил:
– Если даже я женюсь на дочери мессира Никколо, он вряд ли свернёт свои реформы.
Пьеро не стал спорить:
– Пожалуй, ты прав, Лоренцо. Он спит и видит, как бы отстранить нас, Медичи, от власти.
– К тому же, к мадонне Нанне намерен посвататься мой племянник мессир Уго дельи Алессандри, – заметила Джиневра.
– Надо было женить Лоренцо на дочери Луки Пити, – проворчал в ответ Пьеро. – Возможно, это примирило бы наши семьи. А теперь уже поздно.
Лоренцо заметил, что слова мужа были неприятны Лукреции, племянник которой не так давно вступил в брак с Франческой Питти.
– Мессир Лука считает нас своими конкурентами, отец, – снова