Бремя наследия. Алиса Темникова
былая уверенность покинула его. Вороны на чердаке становятся ещё активнее и поднимают галдёж. В противоположном углу комнаты что-то падает с полки и, судя по звуку, разбивается. Клаэс суматошно скидывает с себя одеяло, садится и дрожащими пальцами пытается нащупать оставленную на комоде возле дивана свечу. Зажечь её получается с пятой попытки, отсыревшие спички чиркали, но не давали искру. Клаэс встаёт и пытается рассмотреть упавший предмет, выставляя перед собой свечу в вытянутой руке. Им оказывается фотография в застеклённой рамке. На ней запечатлены он и Нэми. Брату лет двенадцать, а Клаэсу – семь. Даже в детстве он не давал стричь себе волосы короче, чем по плечи. Клаэс улыбается, тогда он ещё счастлив и беззаботен, а Нэми, как всегда, хмур. Дядя сфотографировал их в один из своих приездов в огороде перед пышными высокими подсолнухами. Клаэс делает шаг вперёд, но останавливается. С чердака всё ещё доносится карканье, а пол и стены внезапно начинают едва ощутимо, но с возрастающей силой вибрировать, как если бы к дому на полной скорости приближался поезд. В повышенной сейсмической активности территория деревни никогда прежде уличена не была, но всё происходящее очень сильно напоминает землетрясение. Затрещали доски, люстра закачалась, с книжного стеллажа полетели книги, их будто кто-то невидимый выхватывал и швырял на пол. Входная дверь в комнату со скрипом отворилась настежь, а затем резко захлопнулась, и так снова и снова. Клаэс в ужасе отступает назад, наталкивается поясницей на комод и, наблюдая за творящимся в полумраке безумием, не может понять – снится ему это или происходит наяву. Так же не бывает. Полтергейсты – выдумка. Впрочем, как и дружба с крысами. Ошеломлённый Клаэс в обеих руках сжимает свечу, держа её перед собой, словно надеясь, что свет способен как-то защитить его, но вдруг дрожащее пламя потухает. Большое зеркало, висящее на стене, напротив, в трёх метрах от Клаэса, без видимых причин трескается, словно от удара кулаком, несколько осколков падает на пол. А затем поднимается ужасный гул. Он стремительно нарастает и почти ощутимо давит на барабанные перепонки. Клаэс роняет свечу, зажмуривается и, корчась от вспышки невыносимой головной боли, пытается закрыть уши ладонями, но это не помогает. Гул буквально внутри мозгов, от него не спрятаться. Ноги подкашиваются, Андер падает на колени, и вдруг всё прекращается. Так же резко, как и началось. Будто по щелчку пальцев стены застыли, вещи перестали сыпаться с полок, воцарилась тишина.
– Коля.
Он вздрагивает и нервно оборачивается к двери, вытаращившись на представшего перед ним Сергея, как на пришельца из самой преисподней. Доктор Василевский стоит на пороге и изумлённо осматривает разгромленную комнату, освещая её включенным на мобильнике фонариком.
– Как… Что здесь произошло? – Полушёпотом осторожно спрашивает он, обращаясь к стоящему на коленях перепуганному Клаэсу.
Ответить он не может. Да и что тут вообще скажешь… Он не в состоянии собраться с мыслями и понять, как, собственно,