Заражение. #Depressed_ esthete
что начинает резать глаза, забава начинает пугать, ноги зарываются на следующем шаге, оставляя в теле от прошлого только опрокидывающую это тело инерцию… К сумрачному участку дороги я подхожу с саднящими коленями и спокойным шагом, пристально вглядываясь в лампы широких барных витрин по обе стороны от себя, возникает желание спрятаться в теплоту одной из них, окунуться в пьянящую замутненную атмосферу шалмана, но желание мимолетно – пресекается нарративом противоаргументов, верхновествующий которых – напоминание о вторнике, логически тянущим за собой среду, четверг и пятницу, обязательства, связанные с ними. И вес их обратно пропорционален скорости, с которой желания выпить нет. Переключаюсь на людей – тех же мотыльков, облепивших подъезды и урны, ведущие к барам, языками как крылышками создающие постоянный гул здесь, периодически взрывающийся смехом, конфликт, далеким свидетельств которого я стал, кажется, что давно растворился, его и не было здесь – настолько благожелательная обстановка в этой среде пьяни. И стоило мне начать всматриваться в людей и глаза уже только выхватывают одних девушек, периодически – милых парней, последнее обстоятельство сначала напрягает, но я быстро нахожу оправдание этому: на него мой взгляд упал случайно… и второй раз – случайно… и сейчас тоже… и сейчас, в третий раз – тоже случайно… и вообще… хватит считать. Животная пасть инстинктов оскалена, обильно отекает и пузырится. Примечаю одну, особенно поправившуюся мне девушку со светлыми, средней длины и уныло лежащими волосами, если бы мне так не нравились женские волосы, то их можно было бы назвать жирными патлами, но они мне нравятся, как нравятся ее непрокрашенные темные корни, ее слоновой кости белая кожа, демонстрация которой обрывается еще на шее, обтянутой воротником черной водолазки. И ноздри расширяются, пытаясь уловить ее запах, но расстояние в метры и завеса табачного дыма отталкивают выросшую до мечты ее, мне достается только мимолётно брошенный взгляд, задержавшийся, буквально, на чуть… Может стоит подойти к ней, может она даст свой номер телефона, может она спасет меня, может она даст? И глупые мысли отброшены, найдены десятки причин «не подходить», и чтобы скорее выбросить ее образ из головы, я замещаю его повседневной неинтересной рутиной, которая не приживается и отскакивает непрустовскими заплатками, и чего такого же сладкого я могу найти в катакомбах памяти? Она, память, предлагает мне откровенный эпизод с обнаженной Настей, его я принять не могу физически, потому что дыра, разверствующаяся за этим в сердце, способна уже поглотить целиком. Но ведь не одна она у меня была, ведь была же Кристина. Помню. И Маша тоже. И чтобы отвлечься от плеяды их всех, потому что одно напоминание о Насте, даже быстро отброшенное, породило беспредельное уныние, я лезу в карман джинс, чтобы достать оттуда телефон, залезть в Xinder, посвайпать вправо максимальное количество девушек, уверовать, что что-то сделал,