Последний репортаж. Артур Рос
себе дороже, поэтому зачастую просто говорила что-то нелепое, пытаясь перевести разговор на другую тему, как, собственно, и в этот раз.
– Удивительно, сколько сажи осело на окнах за это время, – произнесла Настя, перебив напряженное молчание между нами. Это сработало. Уже через минуту мы высказывали свое недовольство по поводу грязи и переполненных мусорных контейнеров на улице, в отношении которых наше мнение всегда совпадало.
Мусор давно перестали вывозить. Вместо этого улицы обрабатывали дезраствором, который в совокупности с гниющими отходами по всему городу давал запах нафталина.
Этот запах напоминал мне старый двустворчатый шкаф в маминой комнате. Он был ярко-рыжего цвета, как будто его покрыли слоем железа и он заржавел. Из-за сломанных ручек приходилось подцеплять дверные створки ногтями, чтобы получить доступ к накопленным и выцветшим от долгих лет носки вещам. В жалкой попытке сохранить поношенные остатки его полки были завалены таблетками нафталина, источающими едкий запах, что, впрочем, не мешало моли размножаться. Теперь мне казалось, что мы та самая моль из ржавого шкафа, которую пытаются вытравить из города.
Еще какое-то время мы поговорили о работе, я рассказала о своей планктонной рутине в журналистике, а они о пустеющих складах с продуктами, но Антон с уверенностью заверил, что это временный дефицит и скоро поступит новая партия продовольствия. По его словам, во время эпидемии закрылось множество фабрик, из-за чего производство товаров и продуктов питания резко сократилось. Для того чтобы прокормить безработную массу, правительство издало закон о замене органических продуктов питания на синтетические. Если раньше министр питания рассказывал, как выбрать в магазине продукты естественного происхождения, вместо того чтобы контролировать их производство, то теперь и вовсе убеждал население в том, что синтетическое мясо полезнее и гораздо лучше усваивается человеческим организмом. При этом выделение денежных средств на поддержание сельского хозяйства продолжалось, но на что конкретно шли эти деньги и в чье пользование они поступали, никто не уточнял. Вместо конкретных цифр, большинство докладов сводилось к процентному соотношению объемов производства, по которому было невозможно понять, что было произведено или построено за отчетный период. Главное, что должен был понять потребитель из приводимых статистических данных, – то, что деньги выделялись, положительная динамика сохранялась, следовательно, продукты в магазинах скоро появятся.
Хотя непонятно, откуда постоянный дефицит продуктов, если у большинства людей нет возможности их покупать, но это я уже озвучивать не стала – если честно, эти разговоры меня изрядно утомили, да и говорить больше было не о чем.
Поразительно, как пара часов, проведенных с другим человеком, восстанавливает весь дефицит общения, накопившийся за долгое время.
Когда темы для разговора иссякли, мы еще немного посмотрели