Все мои дороги ведут к тебе. Ольга Шипунова
с высокой прической – стояли в центре залы и приветствовали гостей. Катерина Муратовна искренне улыбалась, но было заметно, что она взволнованна и чего-то ждет. Периодически она склоняла голову к мужу и что-то ему говорила.
В это самое время в зал, наконец-то, вошли сестры Кадашевы, одна ослепительнее другой. Увидев дочерей, Катерина Муратовна счастливо заулыбалась, каждую обняв и поцеловав в щеку, а Павел Иванович с довольным видом наблюдал, как появление его дочерей заставило всех затихнуть.
Ольга с Машей прошли в залу, а Саше, как виновнице торжества, пришлось стать рядом с родителями и приветствовать гостей. Она стояла, взволнованная и смущенная, принимая поздравления и комплименты от людей, которых по большей части не знала. Многих из них Саша видела впервые, а потому старалась запомнить имена, фамилии, звания, которые ей тихо нашептывала на ушко мать. Но гостей было так много, что все эти звания и имена путались и быстро забывались. В зале было много офицеров, их зеленые и красные мундиры заставляли Сашу замирать, тайно надеясь увидеть его.
Когда, наконец, нескончаемый поток гостей закончился, а зала наполнилась смехом и шорохом платьев, когда дамы выстроились вдоль стен, нетерпеливо ожидая приглашений на танец, обмахиваясь веерами, а мужчины разбились в кружки, чтобы предаться беседам о политике и последних новостях, распорядитель бала объявил первый вальс.
Саша любила танцевать, а потому с первых же нот вальса смущение и волнение исчезли. В шорохе платьев под мелодичные звуки Шуберта ноги сами двигались стремительно и ритмично, вспоминая годами отточенный навык. Свой первый танец Саша отдала старшему брату, второй – Алеше. Потом танцевала с отцом, периодически меняясь с братьями. Пятый танец благосклонно подарила Косыгину, о чем тут же пожалела. Поручик пытался любезничать, что вызывало в Саше раздражение и неприязнь. Она еще помнила ту сцену на диване в кабинете отца. А потому после одного танца с Косыгиным больше с ним не танцевала, испытывая страшную брезгливость. Вряд ли поручик расстроился, потому что пару раз ему удалось-таки заполучить в объятия Ольгу Пурталес. И Саша видела, как Ольга игриво улыбалась ему, а на ее щеках играли манящие ямочки, но, сколько бы Косыгин ни пытался склониться ниже к ее божественному локотку или груди, Ольга хлопала его веером и уворачивалась. Может, от этого, а может, от выпитого шампанского вскоре щеки его яростно заалели, глаза заблестели, а рыжие пышные усы, казалось, встали торчком на довольном лице.
А вот танцы с Алешей Сашу от души повеселили. Алеша при всей своей юности и миловидности был слишком угловат и нескладен, танцы давались ему с трудом, а потому он постоянно ошибался, чем заставлял Сашу весело хохотать. Она пыталась его поддержать и вести в танце, но Алеша то путал руки, то начинал не с той ноги, от чего смеялся и сам, вспыхивая и бросая на Сашу виноватые взгляды. Саша лишь весело обнимала его и, поймав его ладони руками, снова пыталась вести.
Выбившись из сил, Алексей забавно сдул повисшую влажную челку со лба и, нескладно