Все время с тобой. Сара Пурпура
жуткие сцены, слишком реалистичные, что кажется, будто все происходит наяву, и разум откликается на каждую из них ужасным ощущением. Чувствую жар, боль, а затем скрепя сердце низменное удовольствие, которое проходит по всему телу.
Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем удается справиться с эмоциями, но когда, наконец, успокаиваюсь, на часах десять вечера пятницы. Возвращаюсь в комнату и вижу Брэда, который растянулся на моей кровати.
– Сейчас же убери свои вонючие носки с моей постели!
Меня еще штормит, и я пытаюсь скрыть потрясение.
– Эй! Когда ты стал таким чистюлей?
Осматриваюсь. С того момента, как Брейден переехал сюда, дом выглядит так, будто по нему прошелся ураган «Катрина», и я впервые жалуюсь на царящий беспорядок. Лицо Брэда растягивается в наглой ухмылке, и тот факт, что я проснулся от одного из самых худших ночных кошмаров за последнее время, не добавляет вежливости.
– «Чистюлей», чувак, ты серьезно?! – Зло смотрю на друга. – Да твои носки убивают все живое, как ядерное оружие. Сними их, наконец!
Смотрю в зеркало, которое висит над кроватью. Не обращаю внимания на свой ужасный вид и продолжаю нравоучения:
– И стряхни покрывало. Из крошек можно заново сделать печенья, которые прислала Жульен. Какого черта ты вообще здесь разлегся?
– О, эта святая женщина!
Друг в ответ ворчит, доставая еще одно печенье из коробки с комода, и добавляет уже с набитым ртом:
– Надеюсь, она пришлет еще. Это было последним.
Отворачиваюсь и думаю о Жюли и Люке. Прекрасная часть моей жизни. Стоит подумать об этом, особенно в такую минуту.
Научился принимать вещи такими, какие они есть, не привязываясь ни к людям, ни к местам, однако с Дэвисами сложно себя контролировать. Это правда, что они бывают немного навязчивыми, а я не очень привык к подобному вниманию и каждый раз даю им понять, что задыхаюсь от такого. Но все-таки невозможно не желать добра этой паре.
– Ты чертов жмот. Эта посылка была для нас обоих.
– У еды есть срок годности, и если не успеваешь ее съесть…
– Да пошел ты!
Показываю Брэду средний палец и начинаю приводить себя в порядок. Неприятное ощущение от кошмарного сна понемногу рассеялось. Хочу, чтобы сознание заткнулось, по крайней мере на сегодняшний вечер.
Футбольная команда кампуса организует вечеринку, и, разумеется, на нее пойду.
Выпивка и секс в конце недели дарят ощущение освобождения. Ни о чем не думаю. Просто тону, как хотел бы сделать в тот день на пляже Мишен Бич, и на короткое время становлюсь тем придурком, с которым столько всего пришлось натерпеться Захарии Кларсону.
Взгляд привлекает цветастая кепка, которая висит на изголовье кровати, и передо мной возникает образ улыбающегося Зака. Зажмуриваюсь до тех пор, пока видение не проходит, и пальцы сжимаются в кулаки, будто в попытке удержать одно из тех мгновений, что прожили вместе. Как дурак, убедил себя, что благодаря этой кепке малыш Зак всегда будет рядом, чтобы терзать меня. Мне это подходит.
Я не перестал чувствовать вину.
Я