Двадцать тысяч лье под водой. Жюль Верн
его, как собственное дитя! Ваши суда беззащитны перед океанской стихией, где опасность подстерегает повсюду; впервые оказавшись в море, человек испытывает страх бездны, как верно подметил голландец Янсен. Однако глубоко под водой, на борту «Наутилуса», все тревоги отступают. Больше не надо опасаться пробоин, поскольку двойной корпус лодки – прочнее железа; здесь нет качки, а потому не надо переживать за оснастку; нет ветра, который уносил бы паруса; нет пара, который разрывал бы котлы; этому судну не грозят пожары, ведь оно сделано из стали, а не из дерева; не надо заботиться о пополнении запасов угля – ведь «Наутилус» приводится в движение электричеством; не надо бояться столкновений – он единственный покоритель морских глубин; здесь не бывает бурь, поскольку в нескольких метрах под поверхностью вода совершенно спокойна! Так что вы правы, сударь. Этот корабль – само совершенство! Считается, что инженер более уверен в надежности судна, чем конструктор, а конструктор – более, чем сам капитан. Представьте теперь, насколько беззаветна моя вера в «Наутилус», ведь я одновременно являюсь его капитаном, конструктором и инженером!
Капитан Немо говорил с необычайным пылом. Горящий взгляд, порывистость движений полностью его преобразили. Да! Он и правда любил свой корабль, как отец любит свое дитя!
Однако у меня тут же возник естественный, хотя, возможно, нескромный вопрос, и я не удержался от искушения его задать:
– Так вы инженер?
– Да, господин профессор. Я учился в Лондоне, Париже, Нью-Йорке – в те времена, когда еще был жителем земных материков.
– Как вам удалось втайне от всех построить такое удивительное судно?
– Детали «Наутилуса» были изготовлены в разных уголках планеты и заказывались для вымышленных целей. Киль выкован в Ле-Крёзо, гребной вал – в Лондоне у «Пена и компании», листовая обшивка корпуса – в Ливерпуле у Лэрда, винт – в Глазго у Скотта. Резервуары произведены в Париже, на фабрике Кайля, двигатель – в Пруссии, у Круппа, шпирон – в мастерских шведского города Мотала, измерительные приборы – в Нью-Йорке, у братьев Харт. Каждый производитель получил от меня чертежи, подписанные всякий раз другим именем.
– Однако все эти детали еще нужно было соединить и подогнать!
– Господин профессор, я основал производственный цех на одном из необитаемых островков посреди океана. Именно там мы с моими рабочими – точнее, верными товарищами, которых я сам обучал и наставлял, – закончили сборку «Наутилуса». А затем позволили огню уничтожить все следы нашего пребывания на острове. Будь моя воля, я и вовсе спалил бы его дотла.
– Полагаю, затраты на постройку судна превышали все мыслимые пределы?
– Судите сами, господин Аронакс: броненосец обходится в одну тысячу сто двадцать пять франков за тонну. «Наутилус» весит полторы тысячи тонн. Следовательно, он обошелся мне в один миллион шестьсот восемьдесят семь тысяч франков, а со всей оснасткой –