Осторожно, двери гештальта закрываются. Алла Краснова
сказали, что так бывает, и чтобы я не искала причин в себе. Впрочем, я их и не искала, перед глазами у меня вставала эта кукла вуду, и я думала, что меня сглазили.
Незаметно прошло пять лет, которые напоминали падение в бездну. «А далеко ли до дна? – задавала я себе постоянно вопрос, опускаясь ниже и ниже. – Кажется, далеко».
***
В поезде мои невесёлые мысли не давали мне спать, со сном в последние годы было не очень. Я с трудом могла засыпать и с таким же трудом просыпаться. А ещё я каждый день пыталась начать новую жизнь, но опять понимала, что соскальзываю вниз, несмотря на свои усилия. И здесь ночью в поезде я заснуть не могла, я пошла в тамбур.
В тамбуре было тихо, темно. Я собиралась просто постоять, посмотреть, как меняются пейзажи сквозь прозрачные окна дверей, но вдруг я посмотрела на дверь, и там отпечаталась эта чертова кукла, как будто налетела на стекло с обратной стороны. Это было всего лишь мгновение, обман зрения. Я убежала, слыша, как отчётливо стучит мое сердце.
Я не спала, я просто лежала, и встала только от настойчивого стука в дверь купе проводницы, которую звали Галя. Я несколько раз видела ее, когда она приносила мне постельное белье и чай. Очень приятная, общительная женщина с сильно налакированными и начесанными темными волосами. На вид ей было около пятидесяти лет.
"Поезд прибывает на станцию М* через пятнадцать минут, – произнес ее хриплый, ещё не проснувшийся голос". Пока я ехала ночью, то не раз слышала ее голос, она разговорила со своей коллегой об инциденте с постельным бельем, и в красках расписывала, как одна пассажирка вынесла его в чемодане, то есть украла.
Другая проводница возмущалась крикливым голосом, мол, зачем этой женщине, которая выглядела очень прилично, их беспонтовое постельное белье. "Она клептоманка, – ответила ей Галя". Я активно их слушала. Их разговор отвлекал меня от своих мыслей, и мне становилось легче. Я представляла эту женщину, которая унесла белье, потом смотрела на свое постельное белье и думала, зачем оно могло ей понадобиться. Я заметила, как быстро и с головой я ухожу в чужие реалии, чтобы не думать о своих. Чужие проблемы мне казались милее. Я даже бы с удовольствием подключилась к разговору этих милых дам и пообсуждала нерадивую пассажирку, чтобы отвлечься от своей куклы вуду, которую, как оказалась, я носила повсюду с собой, она проживала далеко не птичьих правах в моем мире.
– Да-да, я проснулась, встаю, – отозвалась я. – Сейчас сдам постельное белье, – произнесла я и почувствовала настороженную паузу за дверью. Наверное, Галя не понимала, что кто-то может слышать их разговор и поймать интонацию их оживленной беседы, чтобы потом вставить свое словечко.
***
Выходить из поезда было волнительно, потому что с него я должна была сойти в другом настроении. Как раньше говорила мне мама: «А теперь выйди из комнаты и зайди в другом настроении». Несмотря на то, что эта фраза меня раздражала, я понимала, что теперь нужно сделать именно так.
Поезд остановился, моя рука крепко