Нефертум. Запретная кровь. Евгения Гвендолин
травой Ярмилы, больше не болел, да и рука будто бы совершенно зажила. В такт хрустящему под копытами Нэнэ снегу он принялся невольно напевать простенькую мелодию какой-то похабной песенки, которую помнил еще со времен Академии, про купающихся в озере дев.
Когда он заметил ленты, висевшие на кривых сосновых ветках, то хорошее настроение улетучилось. Ленты замерли в безветрии зимнего леса. Эрик спешился и вытащил меч из ножен. Тишина стояла такая, что, кажется, звенело в ушах. Ох, только дурак не знает, что если в лесу тихо – значит, где-то поблизости опасность.
Оглядев снег, он нашел лишь следы мелких зверьков и птиц. Ни человеческих, ни следов чудовища. Может, пришел не в ту рощу?
– Кажется, пора возвращаться назад, – задумчиво проборморал Эрик.
Нэнэ одобрительно заржала в подтверждение его слов. По правде говоря, Эрик был очень даже не прочь вернуться, но тут он почуял странный запах, который ветер донес с востока.
Стволы сосен здесь были прямые и высокие, не то что в горах: на смену деревьям с искривленными, будто в агонии, силуэтами и с толстыми, цепкими корнями, которыми те вгрызались в камни, пришли высокие разлапистые сосны. Ничего не разглядеть за тянущимися единой стеной стволами…
Указатель! Выцарапанные и залитые красной краской каракули «Горст». И вот сейчас на них виднелись четыре ровные бороздки от когтей.
Нэнэ недовольно заржала и двинулась вперед, выпуская из ноздрей пар. Жить ей оставалось всего ничего.
Циглер осторожно вошел в рощу, держа меч наготове. Впереди, среди деревьев, виднелась гора чего-то темно-серого, похожего на слипшийся ком глины. Странный металлический запах с каждым шагом становился все сильнее.
Ближе. Еще ближе. И вот Циглер уже разглядел чью-то замерзшую руку. Лошадиную голову. Ногу в сапоге. Альхор Всемогущий!.. Мертвяки.
Куски человеческих и лошадиных тел срослись в одно сплошное месиво, скрепленное мерзлой кровью и чуть присыпанное снегом. Эрик замер на месте, не в силах ни убежать, ни отвести взгляд от отвратительного, но в то же время завораживающего зрелища. На ум пришло лишь одно слово: святотатство. Кто-то нарочно разодрал тела несчастных и свалил их в одну кучу, словно издеваясь. Человек не стал бы делать такого из уважения к мертвым, чудовище – из-за жадности. Оно скорее лопнет, но сожрет все. Существо, которое сотворило такое, не было ни тем, ни другим.
Это существо не только кормилось, оно развлекалось. Тогда оно вдвойне – нет, втройне! – опасно. Тварь, что убивает для развлечения, тем более заслуживает смерти.
Хруст. Где-то скрипнула ветка? Эрик вгляделся в глубину леса. Ничего. Неужели показалось? Черт, будь у него целыми оба глаза, он бы наверняка что-то увидел! А сейчас оставалось полагаться лишь на нюх, но из-за снега ничего не учуять! Только бы эти следы на знаке с названием «Горст» оставил медведь, только бы…
Эрик успел пригнуться и невольно закрыть руками голову, как над ним пролетело огромное черное пятно. Оглушительно заржала Нэнэ, встала на дыбы и попятилась назад.
За