Кока. Огненный демон. Елена Черткова
нужно яблок, чтобы ты меня еще так покатал? – спросила я, убирая упавшие на лицо волосы.
– Предпочитаю не злоупотреблять служебным транспортом в личных целях. Впрочем, вернемся к этому разговору позже.
Хэйме по-хозяйски пошел к соседскому флигелю, спрятавшемуся среди плодовых деревьев.
– А нам точно можно находиться здесь? – зашептала я, стараясь поспевать за спутником.
Мы остановились у двери. Окна в небольшом одноэтажном домике не горели. Судя по горке листьев у входа, он вообще использовался редко.
– Рекомендую сразу оставить все свои представления о возможном и невозможном здесь, – парень указал на порог. А потом его палец удлинился, ноготь на нем по-звериному заострился и запылал, словно раскаленный уголь. Кока начал царапать им по деревянной поверхности, выводя небрежный строй рун. На последней замок щелкнул, и ручка подмигнула нам желтоватым светом.
Хэйме повернул ее и открыл дверь в абсолютную темноту. Густую настолько, что свет фонарей с улицы не смог нащупать ничего, что располагалось бы дальше порога.
Кока опять взял меня за руку, и мы двинулись в темную бесконечность. Шаг за шагом я прислушивалась к звукам и ощущениям, но не находила ровным счетом ничего. Пол, по которому ступали мои ботинки, не издавал ни единого звука. Я даже не могла понять, жесткий он, как дерево, или мягкий, как трава. Не было ничего, кроме моего собственного дыхания и горячих пальцев Хэйме.
А потом впереди появилась алая точка. Она дрожала и росла, возвращая органам чувств объекты для осознавания.
Явился запах соли; человеку, живущему на океане, он знаком с детства. Раздался первый еле уловимый скрип дерева под ногами. Уже через несколько минут стало очевидно, что мы идем по узкому мостку над спокойной водой, а навстречу движутся красные острые башенки города. Перед ним играл огнями порт с сотнями кораблей и лодочек.
От волнения и предвкушения перехватывало дыхание. Я повернулась к своему спутнику и охнула. Хэйме сиял. Никак иначе это нельзя было назвать. Вроде он был тот же – те же лицо, рост и непослушные кудри. Но на нем теперь были вышитые золотом сказочные одежды и звенящие бубенцами сапоги, а главное, его кожа будто покрылась слоем мерцающих блесток, и радужка глаз напоминала рыжие опалы.
«Странно я, наверное, выгляжу рядом…» – возникла мысль и так и застыла недодуманная, потому что взгляд упал на мои собственные ноги: в красноватых отсветах приближающегося города парил на легком ветерке мой любимый летний сарафан. Мягкий свитер, которого у меня отродясь не было, широкий, уютный, сполз с моего плеча так, что почти упал на локоть. Мешали ему только лямки рюкзачка. Тот, кстати, тоже претерпел изменения. Но метаморфозы эти будто замерли на середине процесса, испугавшись моего внимания. Простая коричневая кожа оплыла карминовым атласом. По карману, ткань которого не успела поменяться, уже петляла золотая вязь. На двух уголках позвякивали грозди крошечных колокольчиков. Нежно-нежно. И кажется, они запели, только когда я встряхнула свою ношу. Хмыкнув, я ощупала сквозь