Супер Мама. Александра Кудрявцева (Коробова)
мои страхи меня одолели. С мужем мы пошли в консультацию, где мне выдали наряд в совершенно мне неизвестный, открытый после десятилетнего ремонта роддом. В консультации нервы мои совсем сдали, и я долго рыдала, подспудно не желая ложиться вообще и прилюдно – отнекиваясь от неизвестного мне места. Уговорили. Как-то успокоилась. Пришли домой собираться. Пока шли, тут уж муж (который, кстати говоря, работал сутками и дома, соответственно, отсутствовал) начал бояться больше моего и уговаривать меня остаться дома до неясного ему и мне предела. Спасибо маме, как-то утихомирила страсти, и мы поехали.
Роддом оказался замечательным. Там все были ласковые, внимательные, приветливые. В патологии (не пугайтесь этого слова, туда помещают всех, кому пора рожать, но кто еще не рожает) даже выпускали погулять – одной или с родными – каждый день с 17 до 20. Это очень согревало. А главное, очень приятно было лежать с себе подобными, с теми, кто испытывает похожие переживания тебе. О плохом не говорили, но обсуждали необходимую в будущем технику дыхания, поддерживали друг друга.
Потом подруги по счастью начали одна за другой «уходить на дело» – рожать. Не миновала участь сия и меня. Утром на день памяти целителя Пантелеимона, на 41 неделе моего ожидания, как раз, когда мне собирались поставить капельницу (первый раз в жизни), я поняла, что начались схватки. Точнее, не то что бы поняла, но почувствовала, что что-то идет по-другому, словно возобновились месячные боли, которые все усиливались. Потом врач сказал, что, дескать: всё, началось. А времени было 10 утра. В полдень повели в родовую, По счастию, не попросили снять ни нательного крестика (не те времена!), ни очков (я, знаете ли, без очков не только не вижу, но и не слышу, и вообще ничего не соображаю, потому что не могу сосредоточиться).
В родовой оказалась кровать, родильное кресло, умывальник, какие-то столики с медикаментами и икона Федоровской Божией Матери. Вначале жизнь шла терпимо. Я пыталась правильно дышать и что-то напевать (в основном молитвы), потом не могла связать и двух мыслей-слов воедино. Оказалось, поднялось давление. Быстрый укол, и я снова одна. Очень помогало висеть на двери на вытянутых руках с помощью свернутой простыни (прочитала об этом в какой-то книге уже в роддоме).
Все схватки я ходила. Это помогает ребеночку продвинуться к выходу и убыстряет наступление родов. Просила дежурную бригаду посмотреть меня и начать роды. Те отвечали, что мне еще не время. Потом встала в дверях и сквозь пелену увидела кого-то высокого с черными волосами в белом халате.
– Доктор, помогите! Давайте или рожать или обезболиваться!
– Извините, я не доктор. Я анестезиолог. Вы можете поговорить со мной просто как с хорошим человеком! (Будто мне было в тот момент до разговоров).
Хороший человек, позовите мне, пожалуйста, хорошего доктора!
…И он позвал. И какое-то время, пока