Ропот бездны. Лео Витман
потом его без сантиментов выкинули обратно на Грань.
Энки подавился воздухом, хлынувшим в легкие, и съежился на полу. Сила, заточенная Великими Спящими в его теле, перемалывала каждую кость, мышцы выворачивались, будто кто-то пытался разорвать их на кусочки. Сердце бешено колотилось в груди, а из осипшего горла силились вырваться стоны. В тот момент Энки более всего жаждал освобождения.
– Передай Приказ, – послышался ему голос Нергала.
Рядом с ним ашури жадно следил за жрецом.
«Служи вершителю» – Приказ, разрывающий голову изнутри, отдался в каждой косточке. Энки скрутило. Ему нужно сказать это. Открыть рот и произнести заветные слова, но челюсти свело судорогой. Энки беззвучно взвыл от разрывавшей каждую мышцу агонии. Как говорить? Помнит ли он, как говорить? Пламя проходило через него, окутывая волнами боли. Ногтями Энки царапал лицо, словно желая избавиться от чужеродного голоса, поселившегося в его голове.
– Если не передашь Приказ – умрешь, – сказал Нергал, наблюдая за молодым жрецом.
Но как его передать, Энки не понимал. Слова не давались. Они гремели в мыслях, заглушая весь мир, но он был не в силах их произнести. Он падал все глубже и глубже, когда, наконец, озвучил Приказ.
– Повинуйся… вершителю.
Это был его голос? Определенно нет. Но размышлять об этом не осталось сил – агония прекратилась, и Энки окутало блаженство, граничившее с экстазом. Жреца вышвырнуло с Грани, и мир вновь обрел цвета. Звук собственного жадного дыхания, криков и кашля ударил по сознанию, как звон колокола. На глазах выступили слезы облегчения. Чужая воля исчезла, пусть и оставила после себя рану, которой не суждено затянуться.
Боль медленно сменялась онемением. Дрожащей непослушной рукой Энки приподнял четки, лежавшие у него на груди. Сквозь пелену на глазах он различил одну почерневшую бусину.
– Служи достойно, дитя. Прими свой Путь, иди по нему, и в конце ты вступишь на Поля Благочестия, где тебя ждет вечное благоденствие. Помни: свернувший с Пути не заслуживает милосердия.
С этими словами Нергал перешагнул через молодого жреца и покинул святилище.
Глава 3
Ниспослание
Спустя несколько дней Энки все еще чувствовал легкое онемение во всем теле, но хуже всего было то, что после путешествия на Грань к нему так и не вернулось обоняние. Вкусы тоже исчезли, и еда стала похожа на отвратительное месиво, проглотить которое стоило большого труда. Энки силился припомнить описания болезней, о которых читал в лекарских трактатах, но, к сожалению, лечения для своего недуга не находил. Приемы пищи на летней веранде внезапно стали испытанием. Энки разглядывал яства на золотых подносах – зажаренного кабана, украшенного ломтиками апельсина, грозди винограда, сыр в меду – и чувствовал, как к горлу подкатывает дурнота.
– Вам не по душе еда, достопочтенный господин? Вы третий день практически ничего не едите. Может, приказать приготовить что-то особенное? – Сатеша не сумела сдержать беспокойства.
– Не