Ропот бездны. Лео Витман
не может повернуть назад.
Не сейчас.
Шархи пошел дальше, словно не заметив его замешательства. Энки поспешил следом. Он сделал несколько шагов, когда услышал знакомый голос – его окликнули.
Арата. Что он делает на улице посреди ночи? Сегодня они не договаривались о встрече.
Друг отчаянно махал руками, призывая Энки остановиться и подождать его. Энки отвернулся и ускорил шаг, надеясь, что Арата поймет и не отправится прямиком к Сатеше, испугавшись за друга.
Энки еще прибавил шагу и нагнал Шархи.
– Что мы скажем страже?
– Ничего. Воины не расспрашивают благородных. Не обращай на них внимания.
Арка входа в обитель становилась все ближе. Энки уже мог различить резьбу на ее белоснежной поверхности – огненных птиц, взмывающих к небесам.
Вот она – граница. Перешагнуть через нее, не получив разрешения вершителей, – значит сойти с Пути, предопределенного для него Великими Ашу. Быть может, там, в городе, он найдет… что-то. Заполнит пустоту.
У арки стояли шесть воинов – по трое с каждой стороны. Все в церемониальных одеяниях с вышитыми на груди гербами кланов. В руках они держали пики, заканчивающиеся с обеих сторон древка длинными острыми наконечниками.
А если они поймут, что ал'сора Энки ненастоящая? Узор на лбу будто огнем горел, желая выдать всему миру свою истинную природу.
Энки сжал зубы и сделал первый шаг. Он не мог повернуть назад.
Охрана у ворот, кинув мимолетный взгляд на двух высокородных, не шелохнулась. Им и в голову не пришло, что жрец посмеет замаскироваться и спуститься в город.
Энки и Шархи прошли под аркой, встали на первую ступеньку, вторую, третью, шаг за шагом спускаясь с плато. Там, внизу, раскинулся город Этрике – столица провинции, которой управлял отец Шархи. С высоты плато Энки видел только крыши – крыши сотен домов и шпили сотен дворцов. И от этого зрелища у юного жреца перехватило дыхание.
Шархи шагал рядом, держа за руку слепую девочку, но Энки не замечал спутников. Сначала появились новые звуки: лай собак, скрип груженых телег и крики зазывал-торговцев. Энки все четче различал дома – величественные дворцы благородных семей, – а нос улавливал незнакомые резковатые запахи. Города восточных провинций разделялись на круги-районы. С высоты плато это деление виделось четко, но чем ниже Энки спускался, тем быстрее ускользала от него общая картина, а из мрака ночи являлись невероятные детали – неизведанные и манящие.
Несмотря на поздний час, город не спал. Горели тысячи огней, ветер доносил музыку, в воздух взмывали искры от высоких костров.
– Сегодня праздник, – сказал Шархи. – Свадьба Энлила.
– Впервые слышу.
Энки нахмурился. Наставники не рассказывали о Свадьбе Энлила.
– Энлил спускается в наш мир, чтобы выбрать невесту среди смертных, – усмехнулся Шархи. – Это праздник простонародья, в основном ремесленников. Высокородные называют его недостойным суеверием, но не гнушаются присоединиться