Элизиум 2. Сумерки Юпитера. Зореслав Степанов
он, – Удальцову не позавидуешь.
– А что это с ним, – Тарасенко облизал языком пересохшие губы.
– Не знаю. Когда очнулся, он уже был таким. Но он живой. Дышит. Иногда даже что-то бормочет.
– Это как? У него же рот разорван на части.
– Не знаю, но бормочет. Из горла вылетают какие-то звуки. Если не нравится, лучше не смотри, – присоветовал капитан Кожухов.
– Не буду, – согласился Тарасенко, – и какое-то мгновение лежал молча.
Кожухов тоже молчал.
– Товарищ капитан, – снова заговорил Тарасенко.
– Чего тебе, сержант, – вяло проговорил Кожухов. Теперь, когда сержант Тарасенко был вместе с ними, и не было никакой надежды на спасение, Кожухов понял, что их никто искать не будет. Впрочем, даже если бы Тарасенко и выбрался из здания, все равно их бы никто не нашел. Скорее всего, они все давно уже находятся в каком-то другом месте.
– Кто это был? Мы что, в плену?
– Похоже на то?
– Как думаете, кто они? И что с нами будет?
Капитан Кожухов посчитал, что нет смысла скрывать правду от сержанта.
– Пришельцы, сержант. Мы в плену и пришельцев.
– У настоящих? – не верил Тарасенко.
– К сожалению, да. У самых настоящих пришельцев. Похоже, это единственное чем мы можем гордиться. Мы попали в плен не к чуркам каким-то, а к настоящим пришельцам.
Тарасенко молча обдумывал слова капитана. Несмотря на последние события, в пришельцев он почему-то не очень верил.
Он полагал, что их захватили переодетые люди.
«Наверное, выкуп потребуют, – печально подумал он, – Мои родаки не потянут. У них нет ни долларов, ни евро. Похоже, подохну здесь, и никто даже не узнает, где моя могила», – Тарасенко вдруг стало очень жаль себя. Ему вдруг стало ясно, что спасения им ждать неоткуда.
– Хана нам, товарищ капитан, – тихо проговорил он.
– Ты чего сержант. Все будет в порядке. Выберемся. Мы же спецназ, – стараясь говорить, бодро проговорил Кожухов.
– Ага, выберемся. Разве что на тот свет, – угрюмо ответил Тарасенко и закрыл глаза. Говорить ему больше не хотелось. Он уже сожалел, что в коридоре смалодушничал и не застрелился.
– Не говори ерунды, Тарасенко. Мы живы, и это главное. Все будет в порядке. Вот увидишь.
Сержант Тарасенко лежал с закрытыми глазами и не слушал своего командира. Он вспомнила свое родное село, и представлял, как выгоняет в поле своих коров. Они громко мычат, в небе поют птицы, ярко светит солнце. На душе у Тарасенко весело и радостно. Даже петь охота. Тарасенко от неожиданно нахлынувших воспоминаний о родном селе, чуть не расплакался.
– У меня граната, – неожиданно проговорил он, – В кармане. Почему-то не забрали. Попробую дотянуться и подорву здесь все. Вы как хотите, но в плен я не сдамся.
Мгновение Кожухов молчал.
– Ладно. Действуй, сержант, – разрешил он.
Взорвать гранату,