По эту сторону. Прибыток в доме с секретом. Ольга Назарова
успел приехать.
– Крамеш, сложи всё пока в холодильники, Таня потом разберётся, что и как ему давать! – распорядился Филипп, направляясь к глухой стене в конце гостиничного коридора.
– Вот будто знает, что мы сидим и его ждём! – шепнула Тане Шушана. – Иногда у меня лапки чешутся, взять и НЕ открыть ему проход. Ну, мало ли… заняты мы чем-то, не видим его начальственное величество! Вот уж он со стеной от души поздоровается!
Но, конечно, ничего такого она не сделала – знала, что Соколовский со своей скоростью реакции всё равно успеет остановиться, если поймёт, что сейчас врежется в закрытый междустенный проход.
Появившийся из коридора Филипп просиял улыбкой и уверенно шагнул к столу:
– Танечка, чаю нальёте?
– Налью, конечно! – Таня потянулась к заварочному чайнику.
– Как Ильдар?
– Поел, капельницу я ему поставила и… и больше ничего! Он утверждает, что у него ничего нигде не болит, а всё остальное просто игнорирует, включая меня.
– Вот же… – фыркнул Соколовский. – Ладно, я сейчас с ним поговорю. Понимаете, он очень сильный и гордый. Сказать человеку, тем более девушке, что у него что-то не в порядке, это… это…
– Это как Терентию сознательно сесть на диету! – подсказал Вран, который волок извивающегося и гневно сопящего кота на кухню.
– Ну, примерно так, – Филипп с сомнением осмотрел Терентия. – Даже труднее!
– Филипп Иванович, я так и не сумела понять, что с ним случилось… – понурилась Таня. – Я точно знаю, что у него сильно болит правый бок, скорее всего, сильнейший ушиб, возможно, есть трещины в костях или переломы без смещения. Ещё очень подозреваю сотрясение мозга.
– А это ты как поняла? – удивился Вран.
– Зрачки разного размера – один сужен, другой расширен, – пояснила Таня. – Да и так… он себя явно неуверенно чувствует, когда двигается. Правда, при мне старается не шевелиться. Просто замирает.
– Ну, само собой! Он же у нас редчайший баран и упрямец! – рассердился Соколовский. – Ему вообще непомерно повезло, что его заметили мелкие хищные птицы и мне передали, что с ним что-то не так. Ещё повезло, что я уже вернулся из… ну, откуда вернулся, там меня уже нет. Короче, он исключительно везучий редкий дурак! Почему вот нельзя было сразу намекнуть людям, которые за ним поехали, что он голоден? Нет, небось сидел истуканом всю дорогу и изображал чучело!
– А разве ему можно с людьми говорить? – осторожно уточнила Таня.
– Нет, конечно, но это мои детективы. Они… как бы это… во время выполнения задания ничему не удивляются, а после выполнения работы помнят только то, что надо.
Таня порадовалась, что она не детектив Соколовского, а потом всё-таки попросила начальство о помощи:
– Филипп Иванович! А вы не могли бы с ним поговорить о том, что с ветеринарным врачом лучше бы быть пооткровеннее?
– Да сейчас вместе сходим и поговорим, тем более что я баранину достал. Настоящую, такую, как Ильдар любит!
– А настоящую это какую? – сходу заинтересовался