Шанс на жизнь. Мария Николаева
ее темно-карие глаза выглядели еще больше. Голубые добрые глаза мамы и озорные, серые – старшей сестры. Папа, улыбающийся внучке с такими же, как и у него, карими глазами. Я вспоминала, какой любовью и заботой я была окружена всю мою жизнь, и мне хотелось выть в потолок от чувства безысходности и бессилия, от холода, царящего в этом доме и нежелания быть частью этой драмы.
– Мама, – я впервые обратилась так к Рашель. Она вздрогнула и посмотрела на меня, удивленно и с надеждой. Я ощутила, как на душе стало гадко от того, что я пытаюсь манипулировать, играя на чувствах матери, но выхода не было, и я продолжила – почему здесь нет моего телефона или ноутбука? Может быть, в них есть что-то важное, что поможет мне вспомнить, кто я?
Рашель явно замялась, пытаясь сообразить, как ей лучше поступить. Наконец, она сказала:
– Лиззи, после того, что произошло, твой отец решил, что тебе не будет разрешено сообщаться с внешним миром без его ведома.
Я попыталась возразить, но Рашель подняла ладонь, останавливая меня, и продолжила:
– Я поговорю с ним, поскольку считаю это бесчеловечным, но не могу гарантировать, что он сразу же согласиться. Дай ему время, пожалуйста, и постарайся не злиться.
– Хорошо, но могу я знать, что произошло? Я ведь даже не помню, что я сделала!
Рашель странно посмотрела на меня, и я поняла, что и она не была до конца уверена, симулирует ее дочь потерю памяти или действительно ничего не помнит.
– Давай поговорим об этом чуть позже, я не думаю, что сейчас лучшее время для такого разговора, – Рашель подошла ко мне, обняла и поцеловала в щеку. – Сейчас тебе лучше отдохнуть и поспать. Завтра я помогу тебе перебраться в другую комнату и собрать вещи в поездку.
– Какую поездку? – Я насторожилась.
Рашель замолчала, явно раздосадованная тем, что сказала лишнее. Затем, начала говорить, медленно подбирая нужные слова:
– Понимаешь, папа решил, что для тебя будет лучше поехать отдохнуть. У нас есть замечательный домик во Флориде, в Волтон Бичез. Он небольшой, папа купил его еще в начале карьеры, но он стоит у самого океана, тебе понравится.
Я почувствовала приступ отчаяния: я и так была далеко от семьи, а теперь меня увозят еще дальше! Что потом? Папочка решит спрятать меня в Африке? Или Австралии? Что же делать? Что?!
– Но мы и так живем близко к океану! Зачем уезжать?
– Родная, пойми, здесь тебе не дадут покоя. Клаудия и ее братья будут тебя донимать, да и остальные, – Рашель вдруг поняла, что сказала слишком много и быстро продолжила, – а там мы отдохнем, и ты вернешься обратно в августе, как раз, чтобы снова пойти в школу.
– В августе?! – я запаниковала. – Но ведь сейчас только март? Я могу отказаться? Или, если уж ехать в ссылку, то зачем в те же условия? Отправьте меня лучше на север, в Канаду!
– Ну, что ты, Лиззи, никакой ссылки. Просто тебе там будет лучше. И Лусия поедет с нами! – Рашель явно испугалась моей реакции, а я не в силах сдерживаться, начала рыдать. Слезы катились у меня из глаз без остановки, и я чувствовала, что больше не смогу