Автор идеи цвета. Ив Даргель
дал. Мартин устало опустился на пол рядом с инструктом и флегматично процедил:
– Пока только приватность. А там посмотрим. Это все. Уйди, а?
– Благодарю за информацию. До свидания, доктор Мартин.
– Погоди! – окликнул Мартин автопомощника, плавно двигающегося к двери. – Ты можешь сообщить кое-что Э-Лине? Я почему-то не могу с ней синхронизироваться. Передай, пожалуйста, что я буду ждать ее возле башни каждые двенадцать пунктов короткого цикла.
– Сожалею, доктор Мартин. Выбранный тобой способ коммуникации ограничивает социальное взаимодействие до второго выбора, – отчеканила безжалостная машина.
– Понятно.
Автопомощник мигнул и добавил еще одну витиеватую формулировку:
– Этикетом не возбраняется добавление в круг контактов неограниченного количества лиц при помощи личного сообщения.
– Превосходно. – Мартин недовольно нахмурился, глядя, как за дверью растворяется мерцающий силуэт.
Доктор Мартин не выносил невнятной подачи информации. Все его файлы в Галерее сведений были идеально выверены.
– «Личного сообщения лицам…» – передразнил он. – Кто вам там тексты пишет, умники. И где же мне этих лиц лично встретить, спрашивается?
Мартин покосился на кольцо и приуныл. Несмотря на случившееся, новый виток его Идеи вчера был одобрен. Как автор, он может делегировать полномочия тому, кого сочтет достойным. От мысли о проекте внутри зародилось смятение: в этот раз он вдохновенно трудился в одиночестве, и выбрать преемника было затруднительно. «Я не готов к решению», – поморщился доктор Мартин.
Снова погрузившись в невеселые раздумья о том, что его уединение обеспечивается этикетом, кредиты доверия и быта достаточны для комфортной жизни в любой дуге этого высокоразвитого и безупречно этичного мира, Мартин ждал просвета в несвойственном ему подавленном настроении.
Второй выбор… Доктор Мартин никогда не вникал в тонкости права, но был уверен, что, воспользовавшись положенной ему конфиденциальностью, может неограниченно долго ни с кем не контактировать. «Ха, неограниченно! – он отчаянно начал подсчитывать. – Ну и сколько мне еще осталось? Как вообще смириться с неизбежностью пребывания в этом, ставшим таким некомфортным, теле?»
Случившееся не укладывалось в логику планов, хотя Мартин не единожды в мыслях прокручивал крайне нежелательный, но возможный сценарий. Мартин долго не менялся и привык к стабильности. Он допускал, что, не наблюдая изменений постепенно, будет трудно пережить резкую метаморфозу. Но не представлял насколько.
Матери он не сообщит. Она рано или поздно узнает и поймет, что ему нужно побыть в одиночестве. После ухода отца она пыталась вести обычную размеренную жизнь, но вскоре приняла решение расширить карту своих дорог и с тех пор выглядела довольной. Путешественники не следят за свежими новостями, так что в ближайшее время не придется ничего объяснять. Ма не одобряла даже саму идею остановки возраста. Она все еще была энергичной,