Баронесса ринга. Минерва Спенсер
была красоткой: черный атлас выгодно подчеркивал блестящие, черные как смоль волосы, составлявшие резкий контраст с фарфоровой кожей и темно-карими миндалевидными глазами. Сесиль выглядела порочно и чувственно. А уж когда она надела на талию сделанную на заказ кожаную кобуру и застегнула на широких бедрах, то и вовсе стала выглядеть как олицетворение опасности.
– Тебе так не кажется, Джек? – спросила Сесиль.
Джек с заметным усилием отвел взгляд от ее декольте:
– Э-э-э… что?
– Марианна. Ей пора прекратить боксировать.
– А… да я ей это уже говорил, причем еще до того, как она начала. – Джек, ухватившись за свою любимую тему, начал горячиться. – Хорошенькая умная девушка вроде тебя не должна…
Тут дверь в гримерку распахнулась с такой силой, что ударилась о стену, и в проеме показалось рассерженное, раскрасневшееся лицо дяди Барнабаса. Он ткнул пальцем в Сесиль.
– Вот ты где! А ну вытаскивай отсюда свою задницу, мисси, ты чертовски опаздываешь, и парни в зале начинают беспокоиться.
Сесиль, реагировавшая на приказы, как кошка, внезапно решила, что ей нужно хорошенько изучить ногти.
Барнабас издал задушенный досадливый звук, но благоразумно воздержался от дальнейшего давления.
Вместо этого он повернулся к Марианне.
– А ты… – сказал он, бросая острый взгляд на Джека. – Я хочу, чтобы перед поездкой девочка была в наилучшей форме. Хватит перекладывать ее тренировки на твоего дружка Энди. Ей нужен ты.
– Что ей действительно нужно, Барни, так это другая работа.
Барнабас нахмурился – то ли из-за совета Джека, то ли из-за нелюбимого прозвища, а может, из-за того и другого вместе.
– Чтобы до нашего отъезда ты тренировался с ней трижды в неделю.
Джек возвел глаза к потолку, но Марианна кивнула.
– Да, дядя.
– О, чуть не забыл, – сказал Барнабас. – С тобой хочет поговорить герцог Стонтон.
Марианна чуть не рассмеялась. Чтобы дядюшка «чуть не забыл» передать сообщение от герцога?
– Нет.
– Марианна, не будь дурой. Это второй…
– Нет.
Он умудрился выглядеть раздраженным и одновременно удрученным.
– Человек просто хочет с тобой поговорить. Можешь пригласить его домой и принять в библиотеке или…
– Нет.
Барнабас проворчал:
– Вот упрямая! – И, резко развернувшись, вышел из гримерки.
Марианна просто поверить не могла, что Барнабасу хватило наглости навязывать ей Стонтона. Опять.
Сесиль дернула подбородком в ту сторону, где до этого стоял Барнабас.
– Хочешь, я его застрелю, chérie[1]?
Шутка была старой, но Марианна всегда невольно над ней смеялась.
– Соблазнительное предложение.
– Джек, вразуми ее, – бросила Сесиль через плечо, выплыла из комнаты и закрыла за собой дверь.
– Знаешь, она права… насчет ухода из бокса, – сказал тренер.
– Я знаю, Джек. Думаешь, я не понимаю,
Дорогая (