На грани, или Это было давно, но как будто вчера. Том 1. Алексей Бузулуков
Они же еще, так сказать, не обстрелянные… ну что с них взять? – с пониманием и со снисходительностью заступился за молодежь опытный фронтовик. – Первый в своей жизни бой тяжело выдержать. Вы же сами знаете, товарищ капитан, – перемещая за спину автомат, убедительно говорил сержант.
– Конечно… молодые еще, растерялись. С кем не бывает?.. – стали заступаться за молодежь бывалые фронтовики.
– Знаю, что тяжело, но другие же не сбежали, – для правдоподобия задуманного спектакля продолжал настаивать политрук.
– Товарищ капитан, что нам их осуждать? Наверняка они уже осознали свою ошибку и готовы искупить свою вину. А мы постараемся помочь им, поддержим ребят… Что их под трибунал-то сразу – необстрелянных? – подключился к защите командир отделения роты связи Мендрик. – Пусть они сами покаются в содеянном и, взяв в руки оружие, бьют врага вместе со всеми, – предложил он.
– Но они же молчат! – возмутился капитан, – может, они и не хотят воевать! – умышленно подводил разговор политрук к тому, чтобы опереться на осознание вины сбежавших с поля боя.
– Чего вы молчите, как в рот воды набрали? – стал напирать на новобранцев Мендрик.
– Осознали мы… Искупим вину… Будем бить фашистов… – неуверенно затараторили беглецы.
«Ну наконец-то. Что и требовалось доказать», – вздохнув, подумал капитан, но виду, что доволен происходящим, не подал.
– Так, с вами понятно. А как вы, товарищи, к этому отнесетесь? Простим их на первый раз или все-таки пусть ответят, как положено по закону?.. – окидывая взглядом бойцов, строго спросил капитан.
– Конечно, надо простить… Присмотрим за ними… Пусть берут в руки оружие и идут бить фашиста… Конечно, пусть остаются и идут воевать… – загудела траншея.
– Значит, так тому и быть, – решил капитан и в знак согласия покачал головой. – Ну смотрите!.. – погрозил он по-отечески пальцем. – Имейте в виду: это в первый и в последний раз. Пощады вам больше не будет. Скажите спасибо вашим товарищам, что они поручились за вас.
– Идите получайте свое оружие – и в бой, – распорядился политрук.
– Есть получить оружие, – в один голос прокричали на радостях беглецы и со всех ног рванули к оружейному складу полка. Воодушевленные благополучной развязкой, люди ободрились. Под шутки и смех зашелестела газетная бумага, стали закручиваться цигарки.
– Товарищ капитан, может, нашего табачка закурите? Наша-то махорочка солдатская поядреней ваших папиросок будет, – с улыбкой предложил политруку Артюшин и протянул кисет.
– Ну что же, если так хорошо предлагаете, не откажусь, – засмеялся капитан, принимая угощение. – Табачок хороший… Да! До печенок достает…
Посыпались шутки солдат, довольных тем, что политрук никогда не чурался общения с простыми людьми. Любили его бойцы, он им был как отец родной, заботился, за их спины не прятался; бывало,