Возвращение блудного сына. Роман. Михаил Забелин
а сама эта история насчитывает уже триста лет.
В конце XVII века эти земли принадлежали молодому князю Борису Куракину. Он был известным транжирой и гулякой. У него был дом в Москве, и сюда он приезжал редко. На этом самом месте, где мы с вами теперь чаевничаем, стоял его охотничий домик или усадьба, точно уже неизвестно, но наезжая в эти края, он останавливался именно здесь. На месте нашего городка располагалось большое село Яковлевское, довольно богатое, и крестьяне, жившие в нем, были крепкими, даже зажиточными по тем временам. Были у них большие наделы земли, а зимой при доме они работали на ткацких станках и неплохо зарабатывали.
Жила в этом селе молодая пара: Петр и Акулина, красивые, ладные, приветливые, открытые, на людях, как говорили. Детей у них не было.
Был однажды князь в селе наездом и случайно увидел Акулину. Увидел и влюбился в нее. Но, видно, не захотел шума поднимать и решил ею тайком завладеть. Точно не знаю, какая тогда война шла, с турками, наверное, но Петра в один из худших его дней схватили и забрили в солдаты. Домой он уже никогда не вернулся, сгинул на чужбине. А к Акулине князь частенько стал приезжать, только не давалась она ему, хоть он и князь.
Тогда в одну ненастную ночь он приказал своим холопам привезти ее силой. Сюда, к этому обрыву, в его хоромы и привезли ее. Он пировал с друзьями и был сильно во хмелю. Встала она перед ним и говорит: «Будь ты проклят, князь, если тронешь меня. Дом твой сгорит, а имение свое потеряешь.» Только не встревожили эти слова князя. Он уже изнемогал от желания, и ее дикая красота, горящие глаза, яростные слова только распалили его. Он схватил ее на руки и понес в спальню.
Рано утром видели, как молодая женщина выбралась из окна и бросилась с обрыва. Тело ее искали, но не нашли. А днем загорелся дом, будто подожгли его с четырех сторон. Князь в эти края больше не возвращался, а через год проиграл в карты свое имение.
Земли выкупил Ипатьевский монастырь, потом они еще кому-то перешли, но на пепелище до моего отца никто больше не строился, и место считалось заколдованным. То ли Акулина оборотилась в русалку, то ли в ведьму, но рассказывали, что ночью или рано-рано утром, когда только плесканет белесой пеленой на землю, она выходит из воды и сидит на этом обрыве, как Аленушка со знаменитой картины Васнецова.
Вот такая любовная трагедия. Правда, я никогда не видел эту Акулину.
Лето клонилось к закату. Но для Ильи и Даши календарь перестал существовать. Они не замечали ни все чаще набегавших на небо туч, ни ранних сумерек, неумолимо съедающих день, ни первых пожелтевших листьев на клене. Они были до головокружения пьяны собой и прекрасно безразличны к окружающим. Их дни и ночи перемешались и перепутались, как старый невод, их любовь до слез, до боли, до немоты перехватывала горло и сильнее заставляла биться сердце, их страсть вспыхнула, как сухие поленья, готовые к топке, время остановилось и сделалось бесконечным.
Как-то Даша