На глубине. Подводная тюрьма хранит в себе опасности. Алишер Арсланович Таксанов
людей послышался странный звук явно природного характера:
– Квако-о-оу-у-у… Квакоу-у-у…
Что это? Может, корпус тихо деформируется под давлением воды? Или кто-то играет на странном квакающем инструменте? Нет, это не инструмент, этот звук отдается от металла, который огорожает нас от окружающего мира.
Я посмотрел на «коллег». Кавказцы не дрогнули, держали себя в руках. Бандюганы свирепо оглядывались, двигая бисцепцами, демонстрируя свое желание набить морду любому, кто попытается причинить им вред. Педофил не поднялся с колен и слезливо кричал:
– Нет, не трогайте меня! Нет!..
Что это такое? Что здесь? – такие мысли крутились в моей голове. Послышался лязг – это закрылся люк, и шлюзы отсоединились. Что-то загрохотало за бортом – скорее всего, «колокол» отсоединился и начал свой подъем на поверхность. Те, кто был на катере, не интересовались нашей судьбой, они выполнили свою миссию и теперь должны были вернутся в Магадан. Экипаж торопился, ведь период южная часть моря подвержена многочисленным океаническим циклонам, из-за которых увеличивается сила ветра, и по 5 – 8 суток бушуют шторма. «Сторожевой» не намеревался на себе испытывать «прелести» моря, нужно было уходить.
Я снова огляделся, и тут до меня стало доходить. Заключенные соорудили нечто похожее на ринг, сами они находились по другую сторону решетки, а мы – внутри своеобразного Коллизея. Получается так, что вновь прибывшие становились гладиаторами? Зачем? Это забава? Или это проверка? Или «естественный» отбор? Шум усиливался, и крики эхом отражались от стен и потолка, еще больше пугая педофила и заставляя нас напрячься. Где-то в подсрзнании проскользнула мысль, что наррасно я позволил себя втянуть в эту гнусную затею, неизвестно, смогу ли выбраться на свободу. Уж лучше горящие леса, извергающие вулканы, разрушающиеся здани – там ты хоть в своей стихии, можешь кому-то помочь, а что я делаю здесь, среди хищников в человеческом обличии? Сразу вспомнил свою семью, родителей и почему-то стало зябко: может, с этой операции я не вернусь, и никто не узнает, как погиб их отец, муж и сын…
Вдруг все стихло, наверное, кто-то дал команду замолчать. Я услышал, как гудят где-то вентиляторы, гоняя кислород по барже, работали моторы, согревая воздух и гудели трансформаторы, стараясь удержать нагрузку электросети. «Посейдон» жил, заключенные, представленные сами себе, создали свой мир, который мне следовало познать. Но первым, что я познал – была влажность, как в тропиках, и она проникала мне в легкие, фактически заполняя их водой. Боже мой, как они здесь дышат? Не рыбы же!
Вспыхнуло три прожектора: два луча устремились на нас, а один осветил площадку напротив нас, расположенную на высоте семи метров. Там сидел мужчина с огромной челюстью, чем-то похожий на акулу; мускулистый, мне показалось, кожа на его лице огрубела настолько, что больше похожа на наждачную бумагу. Рядом стояли четверо бугаев, судя по всему, телоохранители. Да, картина мрачная,