Челноки. Евгений Кострица
на огонь, волны, и то, как обтянутая лосинами дева прокачивает заднюю поверхность бедра.
Этот станок, разумеется, всегда стоит в центре. Причем так, чтобы его было хорошо видно из всех точек зала. Любой другой угол грозил бы травмами и косоглазием. Засмотревшись, легко могли железный блин уронить. Эта протертая лавочка всегда будто под светом софитов. «Юноши бледные со взором горящим» буквально прожгли на ней дермантин. Мотивацию лучше трудно найти. Природа цинична, а стимул доходчив и предельно нагляден – вот для кого (или чего) все мы здесь. Сильному самцу достанется красивая самка, а тело раскачать легче, чем мозг.
Последняя мысль растаяла в неожиданно навалившейся дрёме. Гул голосов, громкая музыка и звон железа в такт тяжелым басам из колонок не помешали мне закрыть глаза и уснуть на скамейке. Снился Арнольд с сигарой в зубах и бревном на плече. «Качай, брат железо!» – рассмеялся он, и глаза ослепило солнечным светом.
А открыв их, я увидел изумрудного цвета залив, с глубиной приобретавший темно-синий оттенок. Неторопливые волны шуршат пестрой галькой, теплый ветер качает пальмы, воздух пахнет йодом, морем и легким безумием. Или даже не легким, ибо помню, что всё еще в зале, а в нем моря нет.
Мы не всегда понимаем, что спим. Но хорошо знаем, когда это не сон. Вот как сейчас. Но ведь сейчас четко помню, где и когда я заснул. А вот дальше что-то случилось. Ощущения моих органов чувств явно диссонировали с рассудком и жизненным опытом. Хотя такого у меня еще не было точно. Если только его не забыл.
Может быть, это смерть? Сердце не выдержало сумасшедших нагрузок, и вот я в раю. Для меня, где море и тропики, там точно рай. С детства мечтал о путешествиях в южные страны. Мечта сбылась, но не так, как хотел. Кого попросить вернуть всё обратно?
Да ну нет, это ж бред. Сдало не сердце, а только мозги. Докачался до глюков, скоро отпустит, и всё пройдет. Если я осознал это, то уже не безумец. Меня вообще после армии удивить чем-то трудно. Изумление – да, но паники нет. Глупо бояться того, чего быть не может. Мираж поразит, но вряд ли убьет. Несуществующее не способно навредить моему настоящему телу, а это им точно быть не могло.
Во-первых, потому, что нет былой мышечной массы. Зря, что ли, качался? Как на галерах это время провел. Усохнуть так быстро я бы не смог. Во-вторых, татуировки и шрамы. Этому человеку тут, видимо, крепко досталось. Что даже неплохо. Значит, не мой персональный мирок, а есть кто-то еще. Безумие редко бывает заразным, появятся братья по разуму и всё объяснят.
Я наклонился и взял горсть песка. Попробовал на вкус и выплюнул. Чистый, белый, горячий, сыпучий – с физикой здесь всё в полном порядке. Ветерок морской и свежий, волны бликуют, слепят глаза.
Отряхнув ладони, я в замешательстве встал. Так рай или глюк? Для начала найти бы другую одежду, кусок льняной ткани на чреслах защитить от солнца не мог. Белый и мелкий, как мука, песок обжигал ступни, и я поторопился зайти в приятно прохладную воду. Как оказалось, страдание есть даже в раю.
В колени мягко зашлепали волны. На дне сеть из солнечных бликов, над ней колышется стайка полосатых рыбок, привлеченная облачком мути