Ким Филби. Неизвестная история супершпиона КГБ. Откровения близкого друга и коллеги по МИ-6. Тим Милн
кроссвордами.
В моей второй подготовительной школе – той, которую, кстати, основал мой дедушка и которую посещал Сент-Джон Филби, – меня активно готовили к поступлению в гуманитарный вуз. Школа потратила немало сил, хотя эти усилия оправдались не сразу. Большую часть этого времени я посвятил изучению латыни и греческого языка. Учитель математики, человек весьма мудрый и разумный, просто вручил мне толстый том «Алгебры» Холла и Найта – с ответами в конце книги – и разрешил заниматься самостоятельно. Через год я добрался до бинома Ньютона, хотя при этом, чего греха таить, несколько пренебрег вещами, которые счел для себя менее интересными, – например, той же геометрией.
На свой тринадцатый день рождения я с блеском сдал экзамены в Вестминстер-скул. В конце моего первого года в Вестминстере я и еще несколько других учеников в колледже получили школьный аттестат, нечто похожее на нынешний аттестат об общем среднем образовании. Для этого мне понадобилось сдать пять зачетов. С четырьмя из них у меня не было проблем. Это латынь, греческий, французский и математика. Но мне нужен был еще зачет по истории, английскому языку или богословию, но ни к одной из этих дисциплин я не проявил достаточного внимания. Однако на помощь пришли числа и даты. За несколько часов до экзамена по истории я лихорадочно пытался изучить то, что должен был изучить раньше, когда впервые познакомился с отчетом Джона Уэсли, заполненным датами поездок и данными об обрядах новообращения в различных городах и округах. В тот день я с удовольствием обнаружил в реферате по истории вопрос об Уэсли. Экзаменаторы, должно быть, с удивлением получили целую страницу точных дат и статистики: возможно, они сочли меня ярым последователем методизма. Так или иначе, но с помощью Уэсли я получил заветный зачет по истории.
В том же летнем семестре 1926 года арифметический склад ума снова мне пригодился – и на сей раз это, возможно, произвело определенное впечатление на Кима Филби. В школе проводился арифметический конкурс Чейна (по сути, это была алгебра, а не арифметика). Участие было обязательным для тех, кто еще не получил школьный аттестат, и добровольным для остальных, но приз обычно получал ученик с наиболее незаурядными математическими способностями. К моему удивлению, когда был вывешен список результатов, я оказался первым, хотя, поскольку мне едва исполнилось четырнадцать лет, мне разрешили получить лишь младший, неосновной приз (в последний год пребывания в Вестминстере я снова принял участие в конкурсе и снова занял первое место, получив в итоге главный приз).
После школьного аттестата предстояло сделать выбор между классикой, историей, математикой и т. д.: я решил отдать предпочтение классике. Вообще, я в итоге оказался неплохим, хотя и не блестящим, знатоком античной истории. Возможно, я мог бы добиться несколько большего в науке или в той же математике; сейчас трудно сказать. Я продолжал немного заниматься математикой на стороне и изучал элементы исчисления, тригонометрию, статику и динамику.