Поголовная радость. Александр Николаевич Лекомцев
вы снитесь, как будто, друзья,
Приходя, как ни в чём не бывало,
Улыбаясь, прося и… грозя.
Вас давно в моей жизни не стало.
Просыпаюсь я ночью в поту,
Очень долго курю до озноба.
Снов тяжёлых постичь маяту
Не смогу я до самого гроба.
Что вам нужно, носители бед?
Я не думал о вас. Вы – былое…
Ведь ни вас, ни минувшего нет,
И вы стали лишь серой золою.
Сновидений лихих кутерьму
Брошу в бездну с крутого утёса…
Убирайтесь вы, к чёрту, во тьму!
У меня к вам не будет вопроса.
Предательство
Ничтожеством сделаться просто,
Тут быть не нужно факиром.
Гнездятся в бездне позора
Творцы повседневной лжи.
В предателе ушлом, пёстром,
Совесть покоится с миром.
Лишь блефы – его опора
И рухнувшие миражи.
Он Родину обворует,
Пройдёт по телам привычно
Всех тех, кого уничтожил,
Держал в холопах, в рабах.
Подонки нынче жируют,
Врёмён современных готы,
Во дворцах заграничных,
Построенных на гробах.
Их шалости и проказы
И возведённые троны,
Не всякий простить всесилен.
Разве только во сне.
Кто честь потерял и разум,
Тот славит Наполеона,
Поверженного в России,
На речке Березине.
Предатель славит с восторгом
Пошлый образ матраса,
Ставший позорным флагом.
С кучей звёзд и полос.
Но из великого морга
Рука рабочего класса
Всегда достанет делягу,
И разрешится вопрос.
* * *
Я поэтов не часто встречал,
В основном, несуразное месиво…
Потому по бессонным ночам
Мне бывает и грустно, и весело.
Помню лица, с ухмылками рты,
Любованье собою потешные…
Неумелых творцов пустоты
Смыло в бездну речушками вешними.
Унесло их в иные миры.
Там, быть может, постигнут несчастные,
Что Господь не оценит муры
И не примет в их судьбах участия.
Очень жаль их потерянных дней,
Исковерканных судеб иллюзией.
Если б жили слегка поскромней,
Никогда не попали бы в лузеры.
Бюсты, улицы, книги в пыли –
Только миг суеты искалеченной.
Покривлялись и тихо ушли,
Но обгадили походя вечное.
Заслужили дежурный почёт,
Но в поэты не вышли, не сдюжили.
Только время течёт и течёт,
Устраняется им всё ненужное.
Я с поэтами не был знаком,
Мне встречалось лишь серое крошево…
Потому я в прошедшем таком
Ничего не увидел хорошего.
* * *
Я не любитель романтики,
Явленной из пустоты.
В поле пестры толерантики,
Это