Дорога домой. Майго

      Тихим вечером треску дровному пели хором мы, не сбивая спесь.

      Мы горланили диким вороном, завывали веком волковым,

      Не спугнёт нас лай придворного. Перед богом, знаю, слово выдержим,

      Но до встречи с ним ещё полюшко поволнуется грубым морюшком,

      И затонет в нём наше горюшко. А сейчас порвём наши струнушки,

      Следующей быть одинокою. Звон соловушки – колокольчики,

      Нам подарит свой на прощание крик журавль, без отчаяния

      Родины берега покидающий. Следующая станет песня последняя,

      Эхом в горы она поднимется и по всем просторам раскинется,

      Позабыв наше милое имечко. А пока не настала последняя,

      Мы с судьбой ещё поиграемся и поплаваем по полю в лодочке,

      Лепестками ромашки брызгаясь. Следующая встреча будет последняя,

      Так давайте не станем прощаться. Пусть звучит наша вечная ария

      Тебе, юность моя ненаглядная!

      Порою в голову мысль одна приходит,

      От чего жизни легче не побыть?

      Зачем мне эти трудные решения,

      Которые не в силах воплотить?

      На что мне эта детская забава,

      Игра в успех с судьбой в перегонки?

      Порою невесомость быть ощутимой жаждет,

      Чтобы свободной бабочкой порхать

      И словно со страниц японской прозы

      С хризантем росу по осени глотать.

      Но мне в ответ приходит мысль иная,

      Пусть лучше жизнь будет тяжела,

      И вера тело никогда не покидала,

      Что оно движется не просто так.

      Хочу, чтобы моя жизнь оставляла

      Следы от дюжины слонов.

      А тяжесть трудностей преумножала

      Уверенность их все преодолеть.

      Да, жизнь легкой никогда не станет,

      К обратному в пути своём стремлюсь,

      Ведь бабочка, счастливо улетая,

      В конце земле лишь крылья оставляет.

      На скамеечке вокзала мирно засыпая,

      Я только твоё имя украткою шептала.

      Ищу тебя глазами, а нахожу лишь сердцем,

      Перед тобой душа моя готова вся раздеться.

      Ты напиши картину, на что она похожа:

      Подсолнухом в стакане пусть расцветает кожа,

      Глаза пусть засверкают, как блек чернил не сохших,

      Волна волос восточных пусть заплетется в косы.

      Добавь румян искусных воздушным поцелуем,

      Пусть ямочка на щечке, как точка заколдует,

      Улыбка незаметно пусть проберет умело

      Все кости очевидцев кисти полетов смелых.

      Душа моя готова к картинным галереям,

      Вот только бы без рамок, дубовой клетки двери.

      Тогда бы улетела к другой душе несмело,

      Чьё имя на вокзале так сладко тихо пела.

      Хочу заболеть от прогулки под дождём с тобой до рассвета.

      Где-то поёт соловей о бесконечном лете в тени от лунного света.

      Когда-нибудь вспомню дорогу домой, а пока

      Давай