Напёрсток. Антон Болдаков
со Снарком и Викторией – она предпочитала обжаривать орехи на сковородке, как семечки подсолнуха. Предварительно выколупав каждый орех из его скорлупы.
А вот Снарк и Виктория варилиарахис, словно суп, причем, не вынимая из скорлупы. Так же они оба добавляли в него столько специй, что Милалике казалось, что они варят не орехи, а бобы. И собственно ели этот варёный арахис как семечки – бросая скорлупки в специальную корзину.
В общем, с точки зрения Милалики американцы ели орехи арахиса как бобы.
На это замечание Виктория, удивлённо похлопав глазами, сообщила Милалике, что арахис это, так-то, и есть бобы, поскольку они растут в кожуре, по несколько штук, как горох, фасоль или бобы. То есть с точки зрения американцев привычка жарить арахис настолько же странная, как для Милалики – жарить сырой горох или бобы на сковороде.
Милалика удивилась и, подловив момент, прижала Снарка в углу миской с арахисом и стала допрашивать на тему – «какого роду это растение?».
На что Снарк рассказал, что арахис считается всё-таки бобовым растением, чьи плоды растут под землёй. А схожесть с орехами у арахиса случайная. Вот почему арахис любят варить.
Но, как тут же добавил Снарк – в США вкусы у всех разные – например, во Флориде тот же аллигатор вполне себе идёт в местное блюдо «гамбджо», как основной мясной ингредиент – хотя во Франции в это же блюдо вместо крокодила, идёт обычная курица.
А вот Жан-Палаш, который хоть и был французом, но при этом готовить что-то круче яичницы, не умел, объяснил Милалике кулинарные изыски просто:
«Всё в мире делиться на то, что можно съесть, и что нельзя съесть – остальное никому не нужные мелочи».
Так что на кулинарные эксперименты все смотрели вполне нормально.
Вообще, с точки зрения американцев, Милалика отличалась очень странными взглядами на обеды-ужины-завтраки. Снарк и Виктория никак не могли понять, почему Милалика варит сразу кастрюлю похлёбку, на несколько дней – разве не проще варить каждый день свежее?
На это Милалика ответила им в том смысле, что она ни с каковского бока, ни кухарка – и вообще – что повар сготовил – то все и едят. Да и разогреть по миске похлёбки гораздо проще, чем готовить новое каждый день. Проще жить надо, поди не «баре толстопузые» какие – того глядишь, еще каждое утро в лес за завтраком, как лесной людоед бегать посоветуете?
После на этого Виктория долго смотрела на Милалику совершенно потрясённым взглядом. Жан-Палаш посмеивался, а вот Снарк, который за годы Ужасной Войны (Гражданская Война в США. Примечание автора), явно разносолы перебирать не привык, только покачал головой, соглашаясь с Милаликой.
Отворив ледник, Милалика поёжилась от дохнувшего из холодного зева подземелья холода, а затем только усмехнулась – всего год назад она спокойно ходила за водой на речку в лаптях и сарафане, в самый лютый мороз – и вот гляди ты, уже расползлась, как пирог с изюмом в жаркой Калифорнии.
Лампу Милалика зажигать не стала. Просто чуть-чуть изменила форму зрачка – он расширился на весь глаз, улавливая такой свет, который человеку просто невозможно было увидеть.