Перестройка. Александр Черевков
подкоп, мы решили пролезть из территории пионерского лагеря "Спутник". Другого выбора у нас не было. Мы осторожно двинулись в ту сторону, где был наш лаз.
Там нет никого из пионерского лагеря "Спутник". Возле забора мы всюду стали шарить ногами, чтобы найти этот подкоп, но никак не могли его отыскать. Луна светила с другой стороны забора и у забора было так темно, что нельзя было отличить место нашего подкопа.
Мы чуть было не расстроились, что наша затея не состоится, как, вдруг, провалился в этот подкоп правой ногой, на которой была банка, банка тут же лопнула и разлетелась на кусочки прямо в ямке. Разбитого стекла не было слышно, так как моя нога попала на мягкий грунт и банка просто не выдержала груз моего тела.
Это нам было хорошо, что все обошлось без шума. Вот только наступила другая проблема. Нам надо было вытаскивать разбитое стекло из подкопа, чтобы там не поранить себя, когда будем лезть.
Мы долго провозились с выгребанием стекла из подкопа, фактически заново вырыли, потому, что очень боялись порезаться об стекло. Пролаз под забором оказался таким большим, что мы с Эдиком свободно пробрались за пределы пионерского лагеря "Спутник".
Нам только предстояло преодолеть расстояние через дорогу, чтобы уйти незаметно в расщелину между двух лысых гор, за которыми "Каменная черепаха". Если раньше луна нужна была нам, чтобы пролезть под забором, то теперь она нам сильно мешала.
Так как дорога хорошо просматривалась со стороны ворот, и мы могли быть замеченными, если не сторожем, то его собакой, которая внимательно следила за передвижением шакалов и лисиц, которые постоянно пытались проникнуть в пионерский лагерь "Спутник" с целью добычи живности, кур и гусей, которых откармливали специально к столу нашего пионерского лагеря. Поэтому собака могла бы нас посчитать за хищников.
По-видимому, собака все же учуяла нас, а, возможно, хищников, так как она вначале слабо зарычала и после стала лаять? Так как нам собаку не было видно, то мы ни стали испытывать судьбу.
бМы осторожно попятились в противоположную от ворот сторону, чтобы затеряться в кустах, проросших по обе стороны длинного забора. Мы шли, цепляясь за кусты, а те создавали шорохи, отчего собака стала лаять ещё сильнее.
Мы испугались, рванули бежать вдоль забора в сторону реки Кафирниган, где было много больших кустов.
– Вот, вшивая отродья, опять спать не даёт. – услышали мы, голос сторожа. – Ну, иди, побегай за лисицами.
Уже издалека мы услышали звон собачей цепи и побежали по воде вдоль берега реки Кафирниган в сторону маленького моста через дорогу, где ручейки с гор текут в реку Кафирниган.
Собака добежала до конца забора, который кончается возле реки не решилась нарушать порядок природного инстинкта, остановилась на границе своей меченной территории, продолжая лаять в нашу сторону до тех пор, пока мы окончательно не укрылись за мостиком от её глаз.
Дальше собака сторожа была нам совсем не страшна. Мы долго поднимались в горы по сухому руслу ручейков, чтобы не быть замеченными.
Когда