Самая темная чаща. Холли Блэк
нелегко – ведь теперь они знали, каким нелепым Фэйрфолд был по сравнению со всеми остальными городами. Именно поэтому Бен надумал отказаться от своей магии – и своей музыки – совсем.
А это значило, что он понятия не имел, какую цену сестра заплатила за их поездку. Но, в конце концов, она не была туристом. Ей следовало быть осмотрительней. Хотя иногда, по ночам вроде этой, она мечтала рассказать свой секрет хоть кому-нибудь. Ей так надоело все время быть одной.
Той ночью, после того, как они с Беном отправились по кроватям, когда она скинула одежду и надела пижаму, почистила зубы и на всякий случай проверила, что кучка соленого толокна – от проделок фей – все еще лежит под подушкой, Хэйзел уже ничто не могло отвлечь от воспоминаний о том головокружительном мгновении, когда ее губы встретились с губами Джека.
Но во сне на месте Джека почему-то оказался рогатый мальчик. Его глаза были открыты. И когда девушка прильнула к нему, принц ее не оттолкнул.
Хэйзел проснулась в плохом настроении, со смутным ощущением беспокойства и грусти. Подумав, что прошлой ночью выпила слишком много, она проглотила таблетку аспирина и запила ее мутным глотком апельсинового сока. В огромной глиняной миске, стоящей посреди кухонного стола, мама оставила записку с прикнопленной десятидолларовой бумажкой – купить хлеба и молока.
Хэйзел со стоном потащилась наверх, чтобы надеть легинсы и свободную черную рубашку. Снова вставила в уши зеленые сережки-кольца.
Из комнаты Бена раздавалась музыка. Сам он больше не играл, но непрерывно слушал музыку в фоновом режиме – даже во сне. Если он уже проснулся, Хэйзел надеялась убедить его выполнить мамино поручение, а самой вернуться в кровать.
Девушка постучала в дверь брата.
– Впечатлительным не входить, – отозвался он. Хэйзел приоткрыла дверь и увидела, как Бен, прижимая к уху мобильник, прыгает, пытаясь втиснуться в узкие горчичные джинсы.
– Эй, – начала было она, – не мог бы ты…
Но он отмахнулся от нее, говоря в телефон:
– Ага, проснулась. Стоит напротив. Конечно, встретимся через пятнадцать минут.
Хэйзел застонала:
– На что это ты там соглашаешься?
Он бросил легкую усмешку в ее сторону и сказал собеседнику: «До встречи». На другом конце провода, несомненно, был Джек.
Бен с Джеком дружили долгие годы – даже когда Бен переехал, «вышел из шкафа» и с головой бросился в отношения с одним мальчиком из школы, которые закончились большим скандалом и бегством домой. Даже когда Джек впал в депрессию из-за Аманды Уоткинс, которая бросила его, заявив, что предпочла бы встречаться с «настоящим Картером», а не с его бледной тенью. Даже несмотря на то, что они слушали разную музыку и читали разные книги, а за обедом тусовались в разных компаниях.
И ее поцелуй с Джеком, конечно же, ничуть не пошатнул бы их дружбы. Но все же Хэйзел совсем не хотелось, чтобы Бен узнал, что натворила его сестра. А еще ей не улыбалась перспектива весь