Терновый Король. Грегори Киз
голову Карсек. – Ваше величество, я сумею расчистить вам путь к воротам.
– Тогда – вперед, сделай это!
Карсек почти не чувствовал боли от ран. В голове у него пылал огонь, а в животе ощущалась странная пустота и легкость. Он первым шагнул на доску, первым коснулся ногой влажной земли.
Молния сверкнула прямо над ним, вновь налетел режущий ветер, но на этот раз они не причинили ни малейшего вреда ни Карсеку, ни Таниелю, ни прочим воинам. Карсек слышал, как Таниель испустил восторженный вопль, обнаружив, что вражеская магия лишилась своей губительной силы.
Воины королевы бежали вперед в клубах густого дыма, и наконец затуманенному яростью взору Карсека открылось то, что он так жаждал увидеть, – стройные ряды врага.
– Я вижу войска вомаров, парни! – закричал он. – Это они, провалиться мне на этом самом месте!
Таниель расхохотался.
– И их всего ничего, – заявил он.
Действительно, всего ничего – всего несколько сотен воинов, стоящих в шесть рядов перед воротами. И каждый из них был на целую голову выше самого высокого бойца в отряде Карсека. Он не раз встречался с воинами вомаров на поле брани и уважал их, так как достойный противник всегда заслуживает уважения. Но сейчас он пылал к ним лютой ненавистью, которую никогда не вызывали у него смертные. Из всех принадлежащих скаслоям невольников лишь вомары предпочли сохранить верность хозяевам и сражались с повстанцами, решившими свергнуть иго рабства.
Сотни беспощадных врагов одновременно натянули тетивы сотен луков, и целая стая стрел с черным оперением накрыла отряд Карсека, – каждый третий воин рухнул замертво.
Враги вновь натянули тетивы своих луков, однако на этот раз дождь прибил стрелы к земле, и они не причинили людям никакого вреда. Сам Карсек уже стоял перед первой шеренгой врагов – плотной стеной облаченных в стальные латы гигантов с грубыми, словно высеченными из камня лицами.
Сладостный миг, когда он наконец очутился перед противником, показался Карсеку невероятно длинным. Все звуки неожиданно стихли, и в полной тишине он пожирал врагов глазами. Ничто не укрылось от его взора – ни острые копья, ни крепкие щиты, ни грязные капли дождя, стекающие по изборожденным шрамами щекам; прямо перед ним возвышался гигант с разными глазами – черным и голубым, и над черным глазом темнела родинка…
А потом звуки вернулись так же внезапно, как и исчезли, и Карсек, встрепенувшись, приступил к привычной работе. Он взмахнул копьем, сделав вид, что хочет вонзить его в лицо гиганта, но, когда тот поднял щит, Карсек проворно пригнулся и вогнал копье под непробиваемые пластины доспехов. Он закричал во всю мощь своих легких, ощущая, как острие копья прокалывает одежду, кожу и живую плоть. Вражеский воин упал, и Карсек попытался выдернуть свое оружие, однако половина копья осталась в теле поверженного противника.
Тогда Карсек, не теряя времени, выхватил свой боевой топор. Вомары двигались прямо на него, а люди Карсека, одержимые желанием пролить вражескую