Полураскрытая роза. Лиса Кросс-Смит
уже вступила в свои права, и снег не шел почти два месяца, но день все равно был как будто «день синей птицы», такие дни были идеальными, а что-то слишком идеальное казалось наивысшей точкой.
– Да… на самом деле хук песни написал мой папа… с друзьями… Он их написал целую кучу. Понимаю, это звучит странно. И я не вру. Можешь сам справиться, если хочешь. Его зовут Франклин Клайн. Известен как Инклайн. Он и обложку к альбому нарисовал… Мои родители художники, – добавила она.
– Твой папа написал хук этой песни?! – Киан резко остановился. Эта информация, такая прикольная и неожиданная, вернула ему надежду.
– Ага. Целую кучу. Без дураков. Чистая правда, – сказала Пика. На ней были темные очки, но Киан хотел видеть ее глаза и сказал ей об этом. Она подняла очки на лоб, и они так и стояли, а громкая музыка билась о стволы деревьев. Жестокое небо, послеобеденное время. Ее ясные карие глаза излучали тепло, как имбирный пряник.
– Потрясающе… никогда такого не слышал. Ух… это может прозвучать нелепо, но, по-моему, я просто боготворю твоего папу, – прикладывая руку к груди, признался он. И почему бы тут же не добавить: «И знаешь, Пикассо, по-моему, я боготворю ТЕБЯ. Видишь ли, ты взяла и не оставила мне другого выбора».
– Ах, я ему обязательно передам, поверь мне. Ему понравится, – сказала она и потрясла головой, убирая локоны с лица. Казалось, она немного стеснялась, когда говорила о папе. Возможно, дело было в деньгах. Киан задумался о том, насколько богаты ее родители.
Пика любила спорить, но при этом была так эрудированна и привлекательна, что Киан не возражал. Она была умнее и наблюдательнее его, но он был не из тех мужчин, кто мог бы ей в этом признаться. Она любила обсуждать политику, проявления несправедливости, поэзию, искусство и религию и могла вписаться в любую компанию в любое время. Были ли они у него на крыше или в библиотеке, на прогулке или в ресторане, Пике всегда было комфортно, она всегда была неизменно притягательна.
Узнав ее поближе, он в некотором роде отлепил ее от Шалин. Возможно, Пика уже и так больше не напоминала ему о ней. Его родители оставили Дублин и все остальное в прошлом, чтобы начать с чистого листа. Возможно, все это было фантазией.
Похоже на это.
Так ведь?
Отключившись после разговора с Киллианом, Винсент заглядывает в сообщения.
Первое – от Рамоны: привет с сердечками. Винсент отвечает тем же, и они подтверждают назначенный на субботу видеозвонок.
Второе – от Колма: особых новостей нет, он и его невеста, Николь, в субботу утром едут на сбор яблок. Винсент посылает ему эмодзи с яблоком, просит как-нибудь позвонить и передает привет Николь.
Третье – с незнакомого номера.
Как рис, вкусный? Тебе
лучше?
Винсент совершенно не беспокоит и даже не удивляет, что Батист дал Лу ее номер. Нечего сопротивляться. Теперь это кажется неизбежным, как будто приняла снотворное и вот сон подходит…