O tempora! O mores!. Маргарита Моисеева

      Играть в оркестре не любил. Что можно там любить?

      Там невозможно обмануть, словчить, схитрить.

      Там нужно указанья дирижёра выполнять

      И музыку точно по нотам исполнять,

      Нельзя ни спрятаться, ни притвориться —

      Только талантом и трудом

      Успеха можно там добиться.

      Московская консерватория была для многих

                                                         сказочной мечтой.

      Учиться здесь – значит войти в мир неземной,

      Войти в мир музыки и музыкантом стать,

      И жизнь великой музыке отдать.

      Мы входим в Большой зал консерватории как в храм,

      И чудо вечной музыки снисходит к нам.

      После концерта покидаем мы храм музыки

                                                         с очищенной душой…

      Сбежать отсюда добровольно может лишь предатель,

      Человек чужой или тупой.

      По легкомыслию сын рано необдуманно женился.

      За опрометчивость свою он поплатился:

      Чтоб содержать свою семью, он стал шофёром

      С убогими запросами и кругозором.

      Но после неизбежного развода

      Удалось отцу его уговорить

      Пойти учиться и жизнь изменить —

      Стать звукорежиссёром.

      А о предательстве отцу сказал профессор:

      «Что ж, звукорежиссер, конечно, хлебная профессия!

      Погнался, знать, за длинным он рублём,

      Но как бы бывший фаготист не пожалел потом…»

      Отец профессора не понял, не смутился,

      Даже ничуть не огорчился…

      Сын хитрым, стало быть, недальновидным был,

      Он сам себя перехитрил:

      Талант свой хитростью сгубил..

      И сыну невдомёк, что хитрость ум не развивает,

      А совесть в человеке подавляет.

      К тому ж, насмешник-юморист чаще всего озлобленным

      Ничтожным мелким существом бывает

      И в человеке доброе, и светлое, и чистое

      Насмешливо-шутливой речью он уничтожает.

      «Только серьёзное прекрасно,» – Чехов говорил,

      Способность находить во всём только смешное

      Как низменное качество души он заклеймил.

      Хитрый, насмешливый, а потому ущербный человек

      Легко может солгать, предать,

      И в мире музыки не может он существовать:

      Не может он великой музыки понять.