Последний человек из Атлантиды. Александр Беляев
По дороге, со стороны Священного Холма, медленно двигался отряд конницы. Не прошло пяти минут, как площадь была пуста. Слышно было только цоканье бронзовых подков по каменным плитам дороги да бряцание оружия.
Как победители, гордые и самоуверенные, воины атлантов медленно проехали, не кинув даже взора на группу у каменной кучи: трупов валялось слишком много на дороге, а дряхлый старик не стоил внимания.
Стало совсем тихо. Только жужжал рой синих мух, блестящих в закатных лучах, собравшийся над зияющей раной Аты.
Гуамф оттащил Акса-Гуама от дороги и скрыл за кустом труп Аты.
Акса-Гуам пришел в себя.
Гуамф ласково положил ему руку на плечо:
– Ты не сердись очень на них. – Он махнул рукой в сторону шахт. – Тяжело опять становиться в ярмо… Помнишь, как я сам рассердился на тебя, когда ты заговорил об освобождении рабов? Когда это будет и будет ли? Может быть, когда-нибудь, через тысячи лет, и взойдет наша звезда и исцелит раны наши. Но только тогда уж нас не будет, а может быть, не останется следа и от самой Атлантиды… И никто не будет знать, что и мы боролись за дело рабов и через тысячелетия посылали привет тому, кто будет счастливее нас…
– Пить… – хрипло прошептал Акса-Гуам и застонал от боли.
XV. Обреченные
Заседание Верховного Совета открылось в Медном Зале царского дворца.
Стены зала были покрыты медными листами с барельефами, изображающими подвиги царей Атлантиды. Развешанное внизу по стенам бронзовое оружие атлантов, от древнейших, грубо отделанных секир до мечей и панцирей последней отделки, полированных до зеркального блеска, придавало залу вид музея. Все члены Верховного Совета были в сборе, кроме Верховного жреца Ацро-Шану.
Но царь не стал ожидать его. Сидя на высоком бронзовом троне, в полукруге кресел, занимаемых членами Совета, царь открыл заседание.
– Именем Солнца и волею нашей…
В Атлантиде произошло неслыханное событие. Восставшие рабы посягнули на мою священную жизнь. От руки презренной черни погибли все мои гости и цари. Лишь царь Ашура избежал ужасной гибели, бежав вслед за мной, и любезный брат мой, царь Атцора, – он не был во дворце по причине недомогания.
В восстании – о великий позор! – принимал участие и один из сыновей жрецов. Отец его поплатился своею головой за сына-изменника… Главные зачинщики: Акса-Гуам-Итца – пусть гнев богов падет на его голову – и раб Адиширна-Гуанч – да разверзнется под ним земля, – до сих пор не разысканы. Кто в этом повинен, Кетцаль-Коотль?
Военачальник склонил голову.
– Они будут разысканы, трижды великий…
– Если они не будут разысканы живыми или мертвыми, прежде чем солнце трижды скроется за утесом Льва, ты не увидишь, Кетцаль, четвертого восхода солнца.
Но рабы… – и царь в гневе даже привстал с кресла, что было совершенно необычайным нарушением этикета. – Гнев мой не имеет границ. Пусть рабское племя помнит из поколения в поколение, что значит гнев царя Атлантиды. Я истреблю их всех до единого. Я подвергну их таким пыткам,