Цветочное сердце. Кэтрин Бейквелл
>
«Гладиолусы для храбрости. Белые гвоздики для удачи. Геллеборус для мира»[1].
Я украсила гостиную цветами и окутала себя их сладким запахом, а предупреждение Совета забыть не могла.
«Мисс Клара Даниэль Лукас, представители Достопочтеннейшего Совета магов посетят вас сегодня в десять часов».
Мое сердце билось в лад с часами, тиканье которых неуклонно приближало к назначенному времени.
Я распахнула окна, впустив в комнату чарующий летний воздух. Пока же стояла в потоке солнечного света, магия внутри меня гудела от наслаждения. А потом, после минуты покоя, прошептала: «Ведьмы вроде тебя Совету не нужны».
Мои пальцы стиснули ткань небесно-голубого платья. Насмешки своей магии я ненавидела, но на этот раз опасалась, что она права. Я не могла не думать о ведьмах своего возраста, которые выбирали белые платья и примеряли гловелетты для церемонии допущения и бала. Для того чтобы наконец приступить к занятию, которому они посвятили жизнь.
Еще я думала о Ксавье Морвине, своем дорогом друге детства, получившем допуск на год раньше срока. Сейчас он работал в лавке своих родителей. Ксавье помогал людям: он творил чудеса. Достиг всего, о чем мы вместе мечтали.
Я гадала, думает ли он обо мне. Или Ксавье знал, что я всех разочаровала.
Дверь кухни со скрипом отворилась – вошел папа, крепко держа поднос с тремя заварочными чайниками и разномастными чашками. Голубые глаза сияли надеждой: огонек в душе у папы не гас никогда, сколько бы раз я его ни подводила.
– Не тревожься, – сказал папа. Он поставил поднос на наш низенький, видавший виды столик и пробрался по лабиринту стульев – не зная, сколько членов Совета ждать, мы снесли сюда все имеющиеся – ко мне и похлопал ладонью мои рукава-буфы. – Я в жизни не встречал таких талантливых молодых ведьм, как ты, – продолжил он. – Уверен, Совет это оценит.
В большинстве случаев его уверенность во мне умиляла и ободряла, а сегодня казалась приторной, как переслащенный чай.
– Папа, с добрыми вестями члены Совета не ходят, – пробормотала я.
Магия напрягла мне мышцы, ускорила пульс и безжалостно зашептала: «Неудачница, неудачница, неудачница!»
За спиной у папы что-то принялось дребезжать и звякать, как странный музыкальный инструмент. Это один из заварочных чайников закачался туда-сюда, грозя разлить содержимое. Зло на него посмотрев, я подошла и плотно прижала ладонь к бледно-розовой крышке. Порой собственная магия пугала меня, а порой просто раздражала.
«Пожалуйста! – взмолилась я. – Пожалуйста, веди себя прилично!»
В парадную дверь негромко постучали.
Длинная коса хлестнула по моей шее, когда я, выпучив глаза, снова повернулась к папе:
– Ты ведь будешь присутствовать на этой встрече?
Папа нахмурил веснушчатый лоб:
– Но, милая, я ведь не маг…
– Пожалуйста! – моя просьба получилась робкой, как у ребенка.
Папа кивнул и, шагнув ближе, пожал мне руку.
Когда я повернулась к двери, магия вонзила когти мне в сердце. Я всеми силами старалась не трусить. Достаточно капельки страха – и моя магия устроит погром прямо на глазах у Совета. Деформирует светло-желтую дверь. Наполнит воздух облаками пыльцы. Вдребезги разобьет нам окна. Такого допустить нельзя.
Сделав глубокий вдох, я потянулась к дверной ручке, но створка уже со скрипом открывалась сама.
Там, где была наша лужайка, появился тускло освещенный зал с мраморными полами и потолком. В футе от меня стояла ведьма, по традиции во всем черном, с золотым значком-солнцем, какой носили все члены Совета. Под взглядом холодных голубых глаз у меня напряглись плечи. Этот взгляд я помнила хорошо, равно как и лекции, которые неизменно за ним следовали.
– Мисс Лукас! – поприветствовала мадам Олбрайт, самая первая моя учительница.
Я поморщилась и склонила перед ней голову.
– Рада снова вас видеть, ваше благородие.
Фыркнув, мадам Олбрайт отряхнула полочку своего черного шелкового платья, словно я как-то его испачкала. Папа торопливо предложил ей наше «лучшее» – единственное – кресло.
Следующим порог переступил маг, быстро снимая шелковый цилиндр.
– Мисс Лукас, я мастер О’Брайан, – представился гость.
Я сделала реверанс. Магия стучала мне в грудину.
Я пропустила мастера О’Брайана в дом, и папа тотчас принялся пожимать ему руку и подыскивать удобный стул.
– Добро пожаловать, ваше благородие.
В прихожую вошел еще один маг, потом ведьма, потом еще и еще, пока не набралось восемь человек в строгих черных платьях и костюмах. Я приседала и приседала, приветствуя каждого члена Совета. Папа бросился на кухню за табуреткой.
Я оглянулась на группу магов – ну чем не стайка ворон? – и ум взбудоражился. «Что за решение
Здесь и далее цитаты из «“Справочника по ботанике” Уэйверли».