Цветочное сердце. Кэтрин Бейквелл
всех присутствующих в гостиной устремились на меня, острые и обжигающие, как горячие кочерги. Еще хуже было то, что, когда я посмотрела на Ксавье, парня, который должен был меня подбадривать, в глазах его читалась жалость.
– Мы решили предложить вам несколько вариантов, – продолжил мастер О’Брайан.
В залитой солнцем комнате повисла мрачная тишина.
– Вы имеете в виду… вариантов учителей и наставников? – уточнил папа.
Мастер О’Брайан не ответил.
Мороз все больше сковывал мое тело.
«Ты получишь по заслугам, – шептала моя магия. – Ты не лучше своей матери».
– Пожалуйста, сэр, продолжайте! – попросила я слишком громко в попытке заглушить магию и отринуть любые намеки на нее.
Мастер О’Брайан обвел взглядом коллег, прежде чем проговорить:
– Первый вариант – это сдерживающие чары…
– Нет!
Я подняла голову, чтобы посмотреть на вмешавшегося Ксавье.
– Это лишь ослабит ее магию, – заверил его мастер О’Брайан.
– Да, но не просто так, – упирался Ксавье. Он перехватил мой взгляд, от отчаяния его глаза стали совсем круглыми. – Это сделает наложение чар очень болезненным. – Ксавье умоляюще посмотрел на мастера О’Брайана. – Пожалуйста, ваше благородие! Такие чары накладываются лишь на преступников. Мисс Лукас ничем их не заслужила.
Я представила, как моя магия станет слабее, покорнее, сдержаннее; представила себя, корчащуюся от боли при попытке сварить даже небольшую порцию снадобья. Так исцелять особо не получится, а при мысли о том, что Совет накладывает на меня чары, которыми наказывают преступников, подкатила тошнота.
– Ваше благородие, а… какая у меня альтернатива? – спросила я.
Ответил мне седовласый маг:
– Мы могли бы нейтрализовать вашу магию.
В глубине комнаты Ксавье сильно побледнел, словно ему стало плохо.
Мое сердце рвалось прочь из груди.
– Нейтрализовать? – переспросила я.
Мастер О’Брайан кивнул:
– Устранить, мисс Лукас.
Устранить. Я прижала ладонь к месту, где в груди гудела магия, и представила, как ее у меня отнимают, как вырывают мне сердце.
– Вы… вы не можете так поступить, – прошелестела я.
– Наверное, это к лучшему, – сказал мастер О’Брайан.
Мадам Олбрайт энергично закивала:
– Мы опасаемся, что ваша магия кому-то навредит. И нельзя забывать о вашей матери. Если она попробует использовать вашу силу в личных целях…
– Кларина мать исчезла раньше, чем девочка успела ее запомнить.
Мать. Это слово. Яркое и разрушительное, как молния.
Моя магия свернулась плотным кольцом, потом раздалось громкое «бах!». Светло-розовый заварочный чайник взорвался салютом фарфоровых осколков и едва-едва не облил мадам Олбрайт горячим чаем. Вскрикнув, она соскочила со стула и гневно посмотрела: сначала на пролитое, потом на меня.
Я