Последний дар. Книга 1. Вор. Роннат
боком. На обратной стороне двери был изображён лик богини: разделённое надвое женское лицо, наполовину закрашенное углём, наполовину – мелом.
Внешняя красота и богатство храма никак не сочетались с этой бедной, простецкой комнатушкой.
Микаэла попрощалась с послушницами и закрыла дверь.
В этот же момент девушку как подменили. С лица словно кто-то сдул равнодушие и невозмутимость, показав тщательно скрываемые эмоции. Микаэла перекинула косы на спину и, взяв изумлённую Лику за руки, шёпотом спросила:
– Что произошло, бесценная? Мы жутко перепугались! Нам сказали, что будет равный суд! Старуха Балла как услышала – схватилась за сердце, а я тут же поняла, что произошло что-то ужасное! Хранители молчат и готовятся к суду. Я сразу вызвалась быть твоей помощницей, чтобы эти старые горгульи тебя не запугали. Что? Почему ты плачешь? О богиня, ну тише, тише!
Лика порывисто обняла Микаэлу и разревелась, выплеснув весь накопившийся страх. Сквозь всхлипы она рассказывала, как всё было, раз за разом повторяя, что ничего не крала. Микаэла гладила Лику по волосам и покачивалась в такт её рыданиям, бормоча что-то утешительное. Выслушав, она вытерла щёки Лики и прошептала:
– Никому до суда не рассказывай об этом, поняла? Никому! Особенно Софур, она та ещё болтушка! Можешь посоветоваться с Баллой, она всё-всё знает, только про пустую шкатулку молчи: не поверит и на суде обвинит тебя во лжи, а её слово много весит!
– Что это значит? – всхлипнула Лика. – Что будет на суде?
Глаза Микаэлы широко открылись.
– Так ты ничего не знаешь? Совсем? Как же ты просила о равном суде? Откуда вообще о нём узнала?
Лика сжала губы, попытавшись не заплакать вновь.
– Мне рассказал один человек. Я не знаю его имени.
– Стражник? Анатом? Заключённый в темнице?
– Откуда ты знаешь, что я там была? – испугалась Лика.
– Все об этом говорят, – отмахнулась Микаэла. – Вот что мы сделаем: ты поспишь, потому что на тебе лица нет, а я сбегаю на кухню и принесу что-нибудь. Ты любишь булочки? Отлично! А то Балла много не унесёт, а Софур половину съест по дороге. Я скоро!
Микаэла уложила Лику на кровать и мышью выскочила из кельи. Щёлкнул замок.
Лика ощупывала шершавые стены. Постепенно темнота рассеивалась, отгоняемая тусклым свечением узоров в камне. Микаэла не сидела на месте: сначала она принесла, как и обещала, немного еды, и они вместе отобедали, хотя сперва у Лики кусок в горло не лез. Потом послушница отлучилась ещё раз, другой, третий. По возвращении она приносила разные мелочи: второе покрывало, кувшин с водой, несколько свечей и искряные камушки.
Поначалу Лика радовалась такому вниманию, а потом стала замечать, что Микаэла больше спрашивает, чем отвечает на вопросы. Послушница в основном отшучивалась и переводила разговор на другую тему. Лика так и не вызнала, что ждёт её на суде.
«Наверно, ей нельзя рассказывать», – решила Лика.
– Как ты открыла шкатулку принца? Наверное, магией бесценных? – понизив голос