Шифр Данте. Вазим Хан
за руку:
– Расскажешь?
– Ну, это из «Ромео и Джульетты». – Нусси прочистила горло. – «Лишь это имя мне желает зла. Ты б был собой, не будучи Монтекки. Что есть Монтекки? Разве так зовут лицо и плечи, ноги, грудь и руки? Неужто больше нет других имен? Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет»[10]. – Она широко улыбнулась. – Я играла Джульетту в школьном спектакле.
Персис помнила эту цитату, но не очень отчетливо. Подростком она усердно читала Шекспира, но пьеса «Ромео и Джульетта» не входила в число ее любимых произведений.
Она вспомнила сюжет. Как это может ей пригодиться? Цитата описывала размышления Джульетты: если бы Ромео носил любое имя, кроме Монтекки, на пути их любви не стояло бы никаких преград.
Почему Хили написал эту строчку над двумя греческими словами? Akoloutheo Aletheia. Следуй за истиной. Должна быть какая-то связь…
– Раз уж мы заговорили о любви… – сказала Нусси, не глядя на Персис. – Тебе в агиарии случайно не встретился какой-нибудь подходящий молодой человек?
– Господи боже, – подавился Сэм. – Она пошла на похороны не для того, чтобы найти себе мужа.
Нусси положила салфетку на стол:
– Через месяц Персис исполнится двадцать восемь. Она не заводит ни с кем отношений, не приходит на мои званые вечера. Что прикажете делать?
– Как насчет не лезть не в свое дело?
Нусси покраснела:
– Она моя единственная племянница. Это мой долг перед Саназ. – Она повернулась к Персис: – Если не хочешь, чтобы я нашла тебе пару, найди кого-нибудь подходящего сама.
Кого-нибудь подходящего? Персис на ум невольно пришел Арчи Блэкфинч. Сложно было представить себе кого-нибудь менее подходящего на взгляд тети Нусси, чем этот привлекательный, неловкий англичанин. По индийским меркам Нусси была современной женщиной, но чтобы девушка из семьи парсов вышла за англичанина… немыслимо.
– Женщина без мужа – как сад без садовника, – продолжала Нусси.
Персис бросила салфетку на стол и встала:
– Пойду вниз, поищу «Ромео и Джульетту».
– Что ты наделала! – рявкнул на Нусси Сэм.
Персис поцеловала тетю в лоб, а потом по задней лестнице спустилась в книжный магазин. Сквозь эркерные окна внутрь проникал призрачный свет уличных фонарей. Отец Персис, как до того его отец, считал, что ставни здесь ни к чему. Во время многочисленных восстаний, то и дело вспыхивавших в Бомбее, стекла не раз разбивали, но Сэм отказывался прятаться за заслонкой из стали: он считал, что это испортит облик магазина, потому что не будет сочетаться с дорическими колоннами из желтого песчаника, декоративным фризом, изображающим бравых героев из зороастрийской мифологии, и парой каменных грифов на высоких постаментах у входа.
Персис принялась бродить между книжных шкафов. Порядок в магазине ее отец тоже считал излишним: он сам знал, где что хранится, и больше его ничего не волновало.
Такая система работала на удивление хорошо.
У Сэма было немало
Перевод Б. Пастернака.