Шифр Данте. Вазим Хан
двумя «г». «Его спутником был бегг». Джон не допустил бы такой небрежности.
Персис приняла это к сведению и продолжила:
– Может, вы знаете что-нибудь еще, что могло бы помочь?
Локхарт задумалась.
– Джона было непросто понять. Вы знаете, через что он прошел в войну? Он долгое время провел в лагере для военнопленных. Думаю, его там пытали. Не только физически, но и психологически. Иногда он просыпался с криком посреди ночи, весь в поту. Он отказывался об этом говорить, но я все и так понимала. Это были кошмары – такие, которые не отпускают, куда бы ты от них ни бежал.
– Думаете, поэтому он оказался в Индии? Бежал?
– Это бы многое объяснило. Не хочу сказать ничего плохого про вашу страну, но ученый уровня Джона… Он мог бы работать в любом институте мира. Чтобы переводить «Божественную комедию», не обязательно было приезжать в Бомбей. Есть и другие копии.
Персис вспомнила о таблетках, которые они нашли в тумбочке Хили. Это согласовывалось со словами Локхарт о том, что у него были проблемы со сном.
– Есть еще кое-что. Возможно, это неважно. – Американка на секунду замялась, но затем продолжила: – Около недели назад у Джона был конфликт с коллегой из Общества. Они спорили из-за манускрипта.
– С кем?
– Его фамилия Бельцони. Он итальянец. Вы с ним уже встречались?
– О чем они спорили?
– Бельцони хотел больше времени работать с «Божественной комедией». Он составляет какой-то каталог. Как хранитель манускриптов, Джон отвечал за такие вопросы, и он едва подпускал Бельцони к книге.
– Почему?
– Он не говорил. Но я думаю, что Джон вышел из себя, когда Бельцони стал заявлять, что с точки зрения морали Индия должна вернуть манускрипт Италии. Джон не особенно любит итальянцев: лагерь, в котором его так долго держали, находился в Италии. Думаю, он считал, что итальянцам о морали рассуждать не к лицу.
Персис припомнила встречу с Бельцони. Почему-то тот не упомянул о размолвке с Хили.
– У Хили есть еще какие-нибудь знакомые, с которыми мне следует поговорить?
– Я уже сказала, Джон был очень скрытным человеком.
– А другие женщины?
Локхарт вскинула голову:
– Очень прямолинейно. Нет, инспектор, я не думаю, что Джон спал с кем-то еще. Не такой он был человек. Мы, конечно, не влюбленные подростки, но мы были парой. Я ему не изменяла, и, насколько мне известно, он мне тоже не изменял.
11
– Да пусть мне лучше воткнут иголки в глаза. При всем уважении.
Сет сердито взглянул на Персис, встал из-за стола, подошел к ближайшей стене и стал внимательно разглядывать гравюру, изображавшую императора моголов верхом на слоне.
– Знаешь, – спросил он, не оборачиваясь, – как в империи Великих Моголов наказывали за неподчинение?
Молчание было лучшей защитой, и Персис ничего не ответила.
– Император объявлял всеобщее собрание. Потом он звал своего любимого слона, стражи заставляли преступника положить голову на камень, и слон ногой проламывал ему череп. – Он снова повернулся к Персис. – Когда я говорю, что хочу, чтобы ты работала с этими женщинами,